ГЛАВА 2 Повелители времени
ГЛАВА 2
Повелители времени
Что же касается греков, то они были совершенно другими. Мы до сего дня являемся их духовно-культурными наследниками. Куда ни кинь взгляд, повсюду в театрах человеческих судеб идет своя «Антигона». А во всех ли театрах мира ставят «Антигону»? Нет, не ставят.
А что вы скажете по поводу Эдипова комплекса? Как замечательно сказал один из самых великих философов нашего времени, Мераб Константинович Мамардашвили: «Вся история европейской философии есть лишь комментарий к Платону». И он сказал правильно. Не только греческая философия, не только современная философия есть комментарий к Платону, а все современное искусство есть комментарий к греческой античности. В греческой культуре был один удивительный момент, о котором потом человечество только тосковало. Ностальгически тосковало, но вернуться к этому больше никогда не могло. У греческой культуры была необыкновенная цельность, в ней не было внутренней трещины, она стремилась к катарсису, к преодолению разногласий, к установлению вертикальной связи и гармонии. Царь Эдип, когда выколол себе глаза, воссоединил себя с первоначальной гармонией, потому что до этого, зная о своем грехе или не зная, он вел себя ужасно. Он убил отца, он сожительствовал с матерью, но он смог осмыслить самого себя. Греки к этому призывали: «Стань человеком!» А как можно стать человеком, если у нас всегда виноват сосед? Греки говорили: «Смотри в себя!» — они призывали людей смотреть в себя. И выражалось это через диалоги. Греческая культура — это культура диалогическая. Больше таких абсолютно диалогических культур не было. Потому что свободный диалог — это признак высокого уважения и демократии. Только диалог. Философия, записанная диалогически. Разговоры с учениками, драматургия — все это диалоги. Диалог — это есть принцип акустики.
Карта Древней Греции
Для Греции, во всей ее культуре, был один принцип — абсолютного акустического эффекта, абсолютной слышимости.
Греки не были строителями государственности, у них не было никакого государства. И законов не было, в каждом полисе — свои. Их не интересовало право и государство. В Риме Закон Двенадцати таблиц включал статьи брачного права, а в Греции, если муж с женой разводился, то действовал он по обычному праву (то есть по существующему обычаю). Мужчина имел возможность уйти из семьи. Женщине сделать это было гораздо труднее.
Вот один из вариантов развода: изначально, когда мужчина приходил в семью, он приносил с собой палку, посох и на него вешал рубище. Жена держала это «приданое» на женской половине. И, если муж решил уйти, она брала веер, которым раздувала очаг, задувала угольки, брала из очага пепел и сыпала его к порогу. Мужчина надевал на себя рубище, брал палку и босыми ногами шел по этому пеплу. Вот и весь развод, но дом и жену он обязан был содержать до конца дней, кем бы он ни был при жизни. А если с ним что-нибудь случалось, то на его жене был обязан жениться его младший брат. Законов нет, механизм простой — обычай.
Греки создали европейскую философию, основу европейской философии, если быть более точными. Греки создали основы европейского театра, которые сохраняются и сегодня. Мы бы даже сказали, что философия и театр имели гораздо большее значение для Греции, нежели искусство. Просто мы больше воспринимаем Грецию через искусство. Итак, драматургия и философия Греции являются основой европейского сознания и основой европейской философии.
Греция является и нашей основой. Священник Павел Флоренский, много лет изучавший историю и художественные сокровища Троице-Сергиевой Лавры, писал: «Лавра есть художественный портрет России в ее целом». Говоря о том, что Лавра есть осуществление русской идеи, Павел Флоренский указал на корни русской духовности: «Я почти подхожу к тому слову о местности, пронизанной духовной энергией Преподобного Сергия, к тому слову, которому пока еще все никак не удается найти себе выражение. Это слово — античность. Вжившийся в это сердце России, единственной законной наследницы Византии, а через посредство ее, но также — и непосредственно — древней Эллады, вжившийся в это сердце, говорю, здесь, в Лавре, неутомимо пронизывается мыслью о перекликах, в самых сокровенных недрах культуры, того, что он видит перед собою, с эллинской античностью. Не о внешнем, а потому поверхностно-случайном подражании античности идет речь, даже не об исторических воздействиях, впрочем бесспорных и многочисленных, а о самом духе культуры, о том веянии музыки ее, которое уподобить можно сходству родового склада, включительно иногда до мельчайших своеобразностей и до интонации и тембра голоса, которое может быть у членов фамилии и при отсутствии поражающего глаз внешнего сходства. И если вся Русь, в метафизической форме своей, сродна эллинству, то духовный родоначальник Московской Руси воплотил в себе эту эллинскую гармонию совершенной, действительно совершенной, личности с такою степенью художественной проработки линий духовного характера Руси, что сам, в отношении к Лавре, или точнее — всей культурной области, им насквозь пронизанной, есть, возвращаясь к прежнему сравнению, — портрет портрета, чистейшее выражение той духовной сущности, которая сквозит многообразно во всех сторонах Лавры как целого»(Свящ. П. А. Флоренский. Троице-Сергиева Лавра и Россия, 1990).
* * *
В каждой книге «Мост через бездну» мы говорим об Античности. И это совершенно неудивительно. Во-первых, эта тема поистине неисчерпаема. Во-вторых, какой бы аспект европейской культуры и искусства мы ни затронули, «греки всё сделали до нас».
Напомним читателю, что Греция никогда единым политическим государством не была. Это были разные полисы. Разные провинции. Единственная общая территория — Эгейское море. Общее межполисное пространство по хронологии было заключено между двумя войнами: Греко-персидской (499–449 гг. до н. э.) и Пелопоннесской (431–404 гг. до н. э.). Возникает закономерный вопрос: каким образом Греция, не имеющая единого земельного пространства, создала культуру, которая до сих пор обслуживает весь мир? Странный парадокс? Конечно, были торговые связи, но наличие торговых связей не является основанием для абсолютной, феноменальной, поэтически-художественной гениальности, где вы не можете различить, какой полис что делает. Это как раз тот случай, когда не бытие определяет сознание, а сознание определяет бытие. Это тайна, покровы которой пока (а может быть, и никогда не будут) не подняты. Тайна бытия.
А с какого момента мы с вами можем считать, что родилась Древняя Греция, которую называли по-разному, но объединили одним словом «Эллада»? Мы употребляем слово «эллины». А что это такое? Национальность, этнос? Кто такие эллины? Предположительно, это население Эллады. А Эллада где? Мы не можем, условно говоря, ткнуть пальцем в карту и сказать: «Вот это — Эллада». Нет такого государства — Эллада. У нее границ нет. Эллада — это не границы, не земля, не государство. Это — понятие. Это виртуальный мир. И эллины — это тоже виртуально. Это виртуальное население виртуальной Эллады. Правда, здорово? Это чистая метафизика. Абсолютно метафизическая вещь. Греческие философы очень любили добавлять к имени место своего рождения: Гераклит Эфесский, Фалес Милетский. Они указывали, где родились. Но никогда мы не найдем: эллин такой-то. Потому что этого нет. Эллины — те, кто в Элладе, а ее нет. И все-таки Эллада была!
Здесь присутствует одна очень таинственная вещь, чисто метафизическая, странная, которая имеет отношение только к Древней Греции и из которой все исчезло, как по волшебству. Рассыпалось именно тогда, когда в других странах всё началось. Речь идет о государстве. В других странах создается государство и «начинается» культура, а здесь, как только государство появилось, всё исчезло. А кто создал государство? Александр Македонский. Вот как только он его создал, Эллада перестала существовать — ее не стало. Именно потому, что Эллада — это виртуальность. Но древнее искусство имеет дату рождения и смерти. Виртуального рождения и смерти. И мы можем эти даты назвать.
Дата рождения — VIII век до н. э.; это произошло тогда, когда Геракл учредил Олимпийские игры. В своей книге «Мифологическая библиотека» греческий историк Аполлодор большое внимание уделяет одной из самых важных исторических фигур Греции — Гераклу. Что сделал Геракл, кроме тех 12-ти подвигов, которые просто входят в детскую антологию? «Он учредил Олимпийские состязания, воздвиг алтарь Пелопса и соорудил, кроме того, шесть алтарей двенадцати богов». (Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книги И, VI).
Именно в этой точке всё и началось, потому что то, что является понятием «Эллада», — это есть событие: Олимпийские игры или то, что проходит один раз в четыре года. Это событие, вокруг которого консолидируется всё!
Эллинскими мы можем назвать те государства, что принимают участие в Играх. Если ваш полис принимает участие в Играх, т. е. допущен принимать в них участие, то вы — эллин, а если не допущен, то кто вы тогда? Варвар. Варвары — это «неэллины». Думаете, они не знали, какие персы высококультурные? Порой даже более, чем греки. Знали, но для греков они все равно оставались варварами, потому что у них не было Игр.
Расшифровку понятия «Эллада» нам дает отец Павел (Павел Александрович Флоренский) в своей книге «Столп и утверждение истины». Величайший ученый России, математик, гидравлик, создавший Днепрогэс, православный философ — мы еще неоднократно будем о нем говорить. Так вот, Павел Александрович писал, что на древнегреческом слово «Эллада» обозначает: «мы остановили время». «Лада» — это «течение времени». Река течет, и ей присуще понятие безостановочного течения. История тоже течет подобно реке. А «эл» — приставка, обозначающая «остановку». «Мы остановили время». «Мы живем в системе остановленного времени». На время Игр время останавливалось, даже если велись войны, заключалось перемирие, и все выбывали из течения времени. Наступала временная пауза.
Вся греческая культура возникла не благодаря государству и политике, а вопреки. Поперек всех принятых предпосылок развития искусства. Всегда, во всем мире делалось так, а здесь — наоборот. Античность была создана благодаря искусственным регуляторам, т. е. чисто виртуально. Чистая метафизика. Больше этого не было нигде и никогда. Это случилось единственный раз в мире. И длилось совсем недолго.
Для XX века античная, греческая идея имеет огромное значение. Все гениальные художники, писатели, поэты «переписывают» античность. А возьмите экзистенциалистов: Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. Или французский драматург Жан Ануй! Ну и, конечно, Иосиф Бродский. Двадцатый век без Рима, без Греции — немыслим. Без Рима немыслим европейский классицизм, а без Греции — XX век. И всё. Ни Пикассо, ни Матисса, ни археологии. Никого и ничего.
А сколько времени просуществовала культура, ставшая основой нашего «сегодня»? Будем считать очень приблизительно: примерно 500 лет. Если говорить о хронологии, то это вещь очень условная, хотя мир и регулируется летоисчислением.
* * *
Хронология — вещь, повторимся, очень интересная. Немного найдется таких неуловимо неопределяемых понятий, как время. Точность календарей — всегда условна. Само слово «календарь» — напоминание о подошедшем времени расплаты (в переводе с латинского обозначает долговую книгу). Перевод стрелок часов совершали в истории не единожды. Гай Юлий Цезарь, чтобы преодолеть порожденные хаотичностью римского календаря неудобства, провел реформу, взяв за основу египетский солнечный календарь. Так появился юлианский календарь. В 325 году н. э. Никейским церковным собором юлианский календарь был принят для всего христианского мира. По этому календарю весеннее равноденствие приходилось на 21 марта. Для Церкви это был важный момент в определении времени празднования Пасхи — одного из важнейших религиозных праздников. Однако и этот календарь оказался неточным.
Гай Юлий Цезарь (100–44 гг. до н. э.)
В России изменение эры и новолетия состоялось при царе-реформаторе Петре Алексеевиче. В 7208 году был подписан царский указ о переходе с летоисчисления от сотворения мира на летоисчисление от Рождества Христова: «О писании впредь Генваря с 1 числа 1700 года во всех бумагах лета от Рождества Христова, а не от сотворения мира». Россия перешла на юлианский календарь.
Папа Григорий XIII (1502–1585)
А в Европе календарь был вновь изменен в XVI веке. Путь этих изменений был сложен и связан не только с математическими расчетами. Папа Григорий XIII издал специальную буллу: вводился новый календарь, названный впоследствии в честь папы григорианским. По Европе прокатились «календарные беспорядки». Протест вызывал даже не столько сам календарь, сколько тот факт, что это была реформа Католической церкви. А в союз с папой протестантские страны вступать не желали. В России, как известно, духовенство сопротивлялось введению нового календаря вплоть до начала XX века, пока к власти не пришли большевики.
В период Великой французской буржуазной революции григорианский календарь был отвергнут как пережиток прошлого и введен новый, революционный календарь (по григорианскому календарю основание Республики и начало новой французской эры — 1792 год). Известны куплеты о республиканском календаре гражданина Дюкруазы:
Надменный март и ты, январь,
Над февралем смеялись встарь;
Как пленник, я был стиснут вами
Почти что трижды шесть веков, —
Но вот почтенными мужами
Я ныне вырван из оков.
Имел я двадцать восемь дней:
Вы были на три дня длинней.
Апрель, делясь со мной луною,
Злым козням вашим помогал, —
Но под свободой золотою
Свое я счастье отыскал.
В четырехлетний круг времен
Был лишний день мой заключен:
Дарил сей странный беспорядок
Мне двадцать девять дней не раз,
Но больше нет таких загадок,
И новый век царит у нас.
Поток времен течет ровней:
Стал каждый месяц — тридцать дней.
Календарем седого Рима
Был обездолен я в веках:
Но Роммом честь моя хранима,
И равенство подъемлет стяг.
Теперь уж новый календарь
Не назовет меня, как встарь, —
Февраль! Сей звук — пустая проза,
Как все былые имена.
Нет! Ныне именем Вентоза
Земля и твердь обновлена.
Нас Фабр живит реформой той,
Мы блещем юной красотой.
Примерный ученик Мольера
Соткал из нас златой узор:
В нем блещет радость Вандемьера,
Сверкает гордый Фруктидор.
Как ласков нежный Жерминаль!
Как пышен ясный Флореаль!
Чудесная метаморфоза
Нам ловко прозвища дала:
И Плювиоз, и дни Нивоза
Она удачно нарекла.
Вот первый день, и день второй,
Четвертый, пятый и шестой.
Седьмой бежит, восьмой проходит,
И сердце радостно находит
В декаду отдых жданный свой:
И трижды сто плюс тридцать дней:
Теперь работаем дружней.
Мудрец к труду нас звал когда-то,
Потом обманщики-жрецы
Сказали нам: безделье свято!
И ждали праздников, глупцы.
На смену стареньким святым
Идет талант и доблесть с ним:
В них ищем бога и оплота!
Долой отрядов римских блажь!
Пять дней великих санкюлота —
Республиканский праздник наш
Через три года к нам придет!
Секстиль, торжественнейший год:
Как в Греции Олимпиады
Сзывали встарь народ на мир,
Так грянут наши Франсиады,
Пленяя пышностью весь мир.
Песни первой Французской революции / Под общ. ред A. M. Эфроса. М„1934. С. 426–428
Какое знание истории, какое почтение греческим Олимпиадам!
1 января 1806 года по указу Наполеона был вновь возвращен григорианский календарь. Стрелки часов вновь переведены. Пришло новое историческое время.
Революционный календарь вводился и в СССР, правда, просуществовал совсем недолго: с 1929 по 1940 год. Борьба большевиков с христианской неделей привела к переходу сначала на пятидневку, а потом, по тем же причинам, что когда-то заставили Цезаря сменить календарь, на шестидневку. Вспомните любимый фильм Сталина «Волга-Волга», там появляется видеоряд с календарем: 1-й день шестидневки, 2-й день шестидневки, 3-й… 6-й. А потом появляется кадр с тонущим седьмым днем, и у зрителей, не знающих историю, никаких вопросов не возникает, так как создается ощущение семидневной недели. Для остальных — аллегория очень понятная, и мы бы даже сказали — прямолинейная.
К слову, революционный советский календарь был весьма необычный. В большинстве календарей вместо названий дней недели стояли цифры, а выходные были у всех разные. Работники предприятий и учреждений во время пятидневки разбивались на 5 групп, каждой присваивался свой цвет и в соответствии с ним — рабочие и выходной дни.
В «Золотом теленке» Ильфа и Петрова читаем: «Когда методологическо-педагогический сектор перешел на непрерывную неделю и, вместо чистого воскресенья, днями отдыха Хворобьева стали какие-то фиолетовые пятые числа, он с отвращением исхлопотал себе пенсию и поселился далеко за городом».
К 1940 году меняется концепция политики Сталина, СССР превращается в своего рода империю, участвующую в мировой политике, и календарь вновь становится григорианским.
* * *
Вернемся к предмету нашего разговора. В Древней Греции существовал лунно-солнечный календарь, причем в каждом полисе была своя календарная система. Поскольку одной определенной эры для летоисчисления в Элладе не было, это значительно затрудняет установление хронологических рамок в принципе.
Именно в Греции была создана особая хронология. В IV веке до н. э. сицилийский историк Тимей ввел летоисчисление по Олимпиадам, т. е. четырехлетним промежуткам времени от одного Олимпийского праздника до другого. Это и стало общеэллинской хронологической системой — олимпийский календарь, если мы можем так назвать это летоисчисление. Олимпиады для греков были важнее войны, на время их проведения заключалось священное перемирие. Такой хронологии больше нигде в мире не было и нет.
Олимпия, алтарь, луч Феба — и вот он, нерукотворный огонь, старт новому жизненному циклу. Эстафета Олимпийского огня — традиция, основанная на священном древнегреческом ритуале, возродившаяся в начале XX века, — сегодня получила огромный размах. Олимпийский огонь на время превращает весь наш разноголосый, противоречивый, несговорчивый, сложный мир в единое целое, как когда-то, много веков назад, он объединял эллинов. Единство Греции — в Олимпиадах. Олимпиады — это форма. Главное, что создала эллинская культура, — она создала форму. Она создала идею. Олимпиада — это соревнование, это победитель. А в чем особенность победы на Олимпиаде? Победитель Олимпиады шагает прямо в бессмертие! И греки очень заботились о том, чтобы это движение — от Олимпиады в бессмертие — было идеально соблюдено. Для этого был создан целый ритуал.
Живописная интерпретация Олимпии
Клисфен в гонках на колесницах на Олимпиаде
Сцена кулачного боя. Ойнохойя. VIII в. до н. э.
Дискобол
Все, кто принимал участие в Олимпиадах, называли себя эллинами. Именно через Олимпиады и была создана единая культура, которую в просторечье называют культурой Древней Греции, а на самом деле это эллинская культура. Сама эллинская культура, на наш взгляд, была создана путем искусственных регуляторов. Всего этих регуляторов четыре: Олимпиады, эфебы, художественный союз и пир.
Это всё мы и называем эллинской культурой или греческой античностью. Это было один раз, очень коротко, при полном напряжении абсолютно свободно развитого и очень сложно живущего гения. Всегда нация вкладывает свой гений во что-то одно.
Олимпиады были не только Играми со спортивным комплексом, означавшим божественно-гармоническое развитие человека, это были также соревнования аэдов — мальчиков, играющих на кифарах, и состязания в стихосложении. Кроме того, Олимпиады сопровождались тем, что театр давал новые пьесы.
Мы уже неоднократно говорили о том, что во всех городах-государствах была одинаковая, идентичная система образования (см. «Мост через бездну». Книга 1; книга 3). Это были гимназии, которые входили в Олимпийский совет, а если в полисе не было гимназии, то никто из этого полиса принять участие в Играх не мог, потому что участники Олимпиад — эфебы, то есть гимназисты. Эфебы — это цвет общества, это будущее.
Участвуя в Олимпиадах, каждый эфеб демонстрировал, что является «готовым» гражданином своего полиса. Олимпиада — это не спорт. Это смотр сил. А уж если эфеб — победитель, то к следующей Олимпиаде ему обязательно поставят памятник или скульптуру. Вся дошедшая до нас античная скульптура делится на две категории: это статуи победителей Олимпиад — Пифийских или Олимпийских — и изображения богов. Через скульптуру входили в бессмертие.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.