Баритоны

Баритоны

Джузеппе Таддеи — Уго Саварезе

Таддеи обладает голосом густым, полным, задушевным. В «Отелло» он показал хорошо задуманный и выполненный образ Яго — медоточивые интонации, наружность честного человека, наряду с этим ясно видимая способность обмануть и поймать в ловушку даже героя, куда менее восприимчивого и наделенного не столь далеко идущим воображением, чем венецианский мавр.

Также и у Саварезе голос густой, тяготеющий к притемненным, мрачным звучностям, столь подходящим для таких «свирепых» персонажей, как, скажем, граф Ди Луна.

Оба баритона следуют той строгой линии пения, которая напоминает образцовый стиль Тальябуэ.

Этторе Бастьянини — Роландо Панераи

Это голоса чисто баритональные: податливые, уверенно звучащие, баттистиниевского типа, хотя и другого репертуара. Для обоих характерна спонтанность эмиссии, правильная дозировка дыхания, мягкость тембра. Их обладатели — счастливцы, ибо выступают в благоприятных условиях: конкуренции нет благодаря утечке голосов на радио и телевидение, в кино, в другие сферы искусства и псевдоискусства. В опере мало настоящих теноров, но недостаток баритонов принимает поистине угрожающие размеры.

Что касается Панераи, он все еще не занял того места, которое ему подобало и на которое, как казалось поначалу, он мог претендовать. Я пел с ним в «Трубадуре» и в «Фаворитке» в Амстердаме. Мне он показался многообещающим певцом. Голосом и вокальной манерой он напомнил мне лучшие образцы прошлого. Но потом он вдруг остановился, хотя у него было все для того, чтобы стать героем сцены: фигура, голос, мастерство. Надо надеяться, что это лишь временная остановка.

Бастьянини же все более выдвигается и занимает в «Ла Скала» ведущее положение. Одно наслаждение слушать его в «Риголетто», в «Джиоконде», слышать его великолепное легато, эти отшлифованные мягкие звуки, не омрачаемые техническими недостатками. «Легато» и «отшлифованность» — вот два качества, которые сближают эти голоса.