5. Ритм

Студия Keystone работала быстро. Так, например, в марте 1914 года Чаплин снялся в четырех короткометражных фильмах продолжительностью от 12 до 16 минут. В «Джонни в кино» (A Film Johnnie) он играет бродягу, который случайно попадает на съемки картины на студии Keystone – с неизбежными комическими ситуациями и путаницей. Шарло, похоже, ошеломлен первым знакомством с киностудией – как сам Чаплин, когда он впервые пришел на Алессандро-стрит.

Теперь режиссером был Джордж Николс, ветеран быстрого и энергичного производства фильмов. Чаплин пытался предложить Николсу различные сцены и трюки, но тот неизменно отвечал: «У нас нет времени! Нет времени!» Другие актеры приняли сторону режиссера. Они ругали молодого англичанина и жаловались, что с ним невозможно работать. Этот паршивец всегда всем недоволен – режиссером, партнерами, декорациями, сценариями.

Таким образом, Чарли отнюдь не был любимцем съемочной группы. Сеннет вспоминал, что в первые дни его считали чудаком, который любит одиночество. Чаплин бродил по улицам, «пялясь на людей и вещи», и, несмотря на более чем приличное жалованье, предпочитал жить в обшарпанной гостинице. Это никак не сказывалось на его желании работать – оно не уменьшалось. По словам Сеннета, он никогда не встречал человека, настолько заинтересованного во всем, что касается его самого, его будущего и того, что он пытается делать. Чаплин приходил на работу в студию на час раньше остальных и оставался дольше всех. Он спрашивал мнение Сеннета о своей сегодняшней игре и просматривал отснятый материал, выискивая ошибки. Он овладевал искусством монтажа.

Через неделю после «Джонни в кино» вышел фильм «Танго-путаница» (Tango Tangles). В нем Чаплин не бродяга, а молодой и симпатичный франт. Наверное, зрители очень удивились бы, узнай они, что Чарльз Чаплин и Чарли – это один и тот же человек. На самом деле актер был молод и красив. Ему исполнилось 24 года, но выглядел он моложе. У него была внешность любимца публики и ловкость профессионального танцора. В фильме Чаплин должен был играть пьяного, однако изображал подвыпившего человека с таким изяществом и непринужденностью, словно это был танец. Во всех его сценах точность и ритм безупречны.

В картине «Его любимое времяпрепровождение» (His Favorite Pastime) Чаплин и «Толстяк» Арбакл играют пьяных, ведущих бесконечную борьбу с вращающимися дверьми, официантами, другими завсегдатаями баров и крутыми лестницами. Подобные сцены Чарли теперь мог сыграть и во сне, однако Kinematograph Weekly отмечала, что его эскапады уморительны своей нелепостью и полной неожиданностью. Это подтверждение факта, что молодой Чаплин был олицетворением чего-то абсолютно нового и незнакомого на киноэкране. Он уже стал по большей части солистом. Да, Роско «Толстяк» Арбакл, как и предполагало его прозвище, был типичным толстяком, хотя и необыкновенно атлетичным и ловким, с удивительным чувством ритма. По этой части с ним мог соперничать только Чаплин.

К тому же периоду относится и первый голливудский роман Чаплина. Пегги Пирс была партнершей Чарли в фильме «Его любимое времяпрепровождение», где играла объект подогретых алкоголем желаний героя… Вскоре Чарльз и Пегги поняли, что их влечет друг к другу, но их отношения закончились ничем. Мисс Пирс жила с родителями и придерживалась традиционных взглядов, настаивая на браке. Чаплина семейная жизнь совсем не привлекала.

Он попытался заигрывать с Мэйбл Норманд, однако получил отказ. Это произошло после одного из благотворительных концертов в Сан-Франциско. Мэйбл работала на студии Keystone с 1912 года. Ее нашел Мак Сеннет, и вскоре девушка стала его любовницей и главной исполнительницей комедийных ролей. Природа одарила Мэйбл выразительным лицом и озорным характером, что очень нравилось как зрителям, так и коллегам. Как бы то ни было, ее отказ не очень расстроил Чарли, который к 25 годам уже имел репутацию большого любителя прекрасного пола. Чаплин часто хвастался своими победами на любовном фронте и однажды признался, что был близок более чем с 2000 женщинами. Не так уж много для богатого, красивого и знаменитого мужчины, однако сей факт свидетельствует о чем-то вроде неизлечимого зуда…

Чаплин легко бросал любовниц. Когда в 1926 году журналист из Vanity Fair попросил его описать идеальную женщину, он ответил так: «Я не влюблен в нее, а она без ума от меня». В фильмах Чарли может быть робким и застенчивым с женщинами, делает неуверенные попытки сблизиться с ними, но одновременно проявляет грубость и агрессию в отношении тех представительниц слабого пола, которых можно назвать не обремененными принципами морали. Увидев вероятную добычу, он сдвигает на затылок котелок и не стесняется использовать трость, чтобы подтащить ее к себе, зацепив за шею или за ноги. Кто-то из кинокритиков заметил: «Я видел, как мистер Чаплин в кинофильмах с удовольствием совершает поступки, которые я даже не хочу описывать». Интересно, это жизнь следовала за искусством или, наоборот, искусство отражало жизнь? Очевидно одно – всю свою сексуальную энергию Чаплин передал своему экранному персонажу.

В двух последовавших за «Его любимым времяпрепровождением» фильмах – «Жестокая, жестокая любовь» (Cruel, Cruel

Love) и «Лучший жилец» (The Star Boarder) – Чаплину не удалось проявить себя с самой яркой стороны или продемонстрировать особую оригинальность. В первом он пародирует игру в театральной мелодраме, изображая смертные муки в убеждении, что он выпил яд, а во второй демонстрирует, возможно первый в истории кино, прямой взгляд в камеру в ожидании зрительского сочувствия и соучастия. В «Лучшем жильце» выход персонажа предваряет появление трости и ботинок – это значит, что его образ уже известен настолько, что сам способен вызвать смех. Ко времени выпуска картины студия Keystone стала продавать фотографии своих звезд – Мэйбл Норманд, Мака Сеннета, Роско Арбакла и, конечно, Чарльза Чаплина. Молодой актер завоевал популярность меньше чем за четыре месяца.

Это вовсе не значило, что персонаж Чаплина занял прочное место в воображении коллег. В следующем фильме, «Мэйбл за рулем» (Mabel at the Wheel), он возвращается к образу театрального злодея с обвислыми усами, склонного к патетике. Неудовлетворенность ролью, возможно, способствовала неожиданному бунту Чарли против Keystone. Мэйбл Норманд не только сыграла главную героиню, но и наряду с Сеннетом (он, кстати, тоже снялся как актер) стала режиссером фильма. Когда Чаплин предложил смешной трюк, Норманд отвергла его все на том же основании – нет времени. Чаплин сел на обочину дороги и отказался продолжать съемки. «По-моему, вы недостаточно компетентны, чтобы указывать, что мне надо делать», – сказал он Мэйбл. Как и следовало ожидать, съемочная группа стала на ее сторону, но Чаплин не двигался с места. «В конце концов, – актер пожал плечами, – это моя роль».

Естественно, дерзость молодого англичанина привела Мака Сеннета в ярость. Казалось, контракт с Чаплином будет разорван и его карьера актера немого кино на этом закончится. Однако на следующее утро Сеннет был спокоен и любезен. Оказывается, он узнал от фирмы Kessel and Bauman, что фильмы с участием Чаплина популярнее любой другой продукции студии Keystone и число заказов на них растет с каждым днем.

Возможно, Чаплин тоже это почувствовал. Он воспользовался внезапным дружелюбием Сеннета и объявил, что желает не только играть в фильмах, но и сам режиссировать их. Чарли даже предложил снять первую свою картину на собственные деньги. Как выяснилось, подобная осторожность была излишней. Все последующие фильмы Чаплина на студии – он был их режиссером, за исключением последнего, – стали самыми успешными на всю историю Keystone.

Картину «Двадцать минут любви» (Twenty Minutes of Love), режиссерский дебют Чаплина под присмотром Сеннета, сняли за один вечер. Автором «идеи», режиссером и исполнителем главной мужской роли выступал Чаплин. Это «комедия в парке», в которой влюбленные парочки, полицейские, воры и сам Чарли оказываются участниками похожего на своеобразный балет действия с обманом и неразберихой на фоне красивого ландшафта из деревьев, лужаек, кустов и садовых скамеек. Из всех фильмов Чаплина это одно из самых ярких воплощений действия, с чередой конфликтов, которые перетекают друг в друга бесконечной цепью столкновений и погонь. Чарли, как всегда, выделяется среди всех. При виде обнимающихся влюбленных по его лицу пробегает тень злобы, и он делает все возможное, чтобы разлучить их. Он одновременно вор и «подглядывающий». Все сцены отличаются запутанностью комедии положений, разнообразием и энергией необыкновенно успешного фарса.

Следующий короткометражный фильм Чаплина, «Настигнутый в кабаре» (Caught in a Cabaret), представляет собой яркий и увлекательный рассказ о том, как обыкновенный официант выдает себя за посла Греции (в других копиях фильма на его визитной карточке значится «О.Т. Эксл, посол Гряции»). Газета York Drama-tic Mirror отмечала, что, наверное, неразумно называть фильм лучшей из всех когда-либо выпущенных картин, но это утверждение близко к истине. Это была первая комедия из двух частей, сочиненная и снятая Чаплином, – продолжительность «Настигнутого в кабаре» составляла 32 минуты.

Его режиссура была энергичной и индивидуальной. Чарли показывал другим актерам, какие манеры и выражения лица он хочет от них получить, играл эпизод за них, отвлекал их, делая стойку на руках, и просто «хулиганил», чтобы разрядить атмосферу. Камера снимала со средней дистанции, откуда актеры были видны полностью, а крупный план или искусный монтаж использовались редко. Так предпочитал работать Чаплин. Он всегда спрашивал у оператора, видны ли его ноги. Подобно танцору, ему требовалось полностью продемонстрировать свое искусство. Похоже, его скорость и точность движений были недоступны партнерам. Как однажды заметил Томас Стернз Элиот, он убежал от реализма кино и изобрел ритм. В интервью, данном в 1942 году, Чаплин говорил, что движение – это освобожденная мысль.

Комедии студии Keystone попадали в дешевые кинотеатры через два или три месяца после окончания съемок, и именно такой была задержка в признании молодого Чаплина публикой. Его заметили, но еще не узнавали. В газетах его называли «Чапмен», «Чатлин» или просто «англичанин». Но, как мы уже отмечали, это было время, когда кинематограф притягивал к себе широкую публику. Впоследствии этот период стали называть эпохой простого человека, с технологиями, способными удовлетворять его потребности и иллюзии. Чаплин раскрыл еще один аспект данной силы. Все неимущие или потерянные, все, кому не повезло в жизни, видели в Бродяге отражение себя. Именно в этом заключалась гениальность Чарли – превратить отчаяние и безысходность, испытанные им в детстве, в универсальный символ. Он прекрасно это понимал и теперь чувствовал, что стоит на пороге славы.

Фильм «Застигнутый дождем» (Caught in a Rain), выпущенный после «Настигнутого в кабаре», закрепил за Чаплином роль пьяницы и волокиты. За этой картиной последовали «Деловой день» (A Busy Day) и «Роковой молоток» (The Fatal Mallet). В «Деловом дне» Чарли играет разъяренную женщину, пришедшую с мужем на парад, где тот решил приударить за другой, в лучших традициях лондонской пантомимы. Фильм действительно снимали во время четырехчасового парада в честь расширения порта Лос-Анджелеса, и его можно считать чудом мгновенной реакции и импровизации. В «Роковом молотке» Чарли предстает в роли беспринципного и самоуверенного волокиты. Ни одна женщина не имеет права его отвергнуть, и все они должны страдать от последствий своего легкомыслия. Все очень грубо. Героиня Мэйбл Норманд, объект его вожделения, получает удар кирпичом в лицо. При ходьбе Чарли оттопыривает зад, напоминая принявшего угрожающую позу петуха. Он почесывается и гримасничает, как бабуин.

Таким образом, здесь маленький человек совсем не похож на положительного персонажа. Он может быть хитрым, жестоким и недружелюбным. Он склонен к грубости. Он кусает противников и способен проявлять беспричинную злобу. Он может состроить мерзкую ухмылку или изобразить тупую улыбку пьяницы. Когда смеется, он обычно прикрывает рот ладонью, как будто ему есть что скрывать. Он «показывает нос» и высовывает язык. Он проявляет почти дьявольскую безнравственность. Он непристоен и похотлив, пристает почти к каждой женщине, которая встречается на его пути. Он вступает в сговор со зрителями, постоянно направляя на них заигрывающие или многозначительные взгляды. Он подмигивает и ухмыляется. Он изображает перед камерой раздражение и возмущение. И наконец, он наслаждается реакцией на все это. Чаплин приходил в кинотеатры и, нередко держась в тени, с удовольствием слушал «радостные вскрики», как он их называл, при появлении его персонажа на экране.

В июне 1914 года было выпущено пять короткометражек, продемонстрировавших всю силу движения в фильмах студии Keystone. В «Нокауте» (The Knockout) Чаплин играет судью на ринге, чьи маневры между канатов и в самом квадрате выверены так же точно, как в танце. Подобные роли Чарли играл у Карно, но теперь все выглядело иначе. Искусство кино – это действительно искусство движения, так задумывалось с самого начала. Именно «движущиеся картинки» смогли использовать все преимущества динамики, действия. Ни один из прежних видов искусства еще не достигал подобного.

В картине «Деловой день Мэйбл» (Mabel’s Busy Day) Чаплин впервые прокатывает свой котелок по всей руке, а затем ловит его. Съемки проходили на реальных автомобильных гонках и снова продемонстрировали все возможности стремительного движения. Один из обозревателей назвал фильм уморительным. Люди впервые были показаны в столкновении с миром и друг с другом. Очень важным нужно признать момент самого столкновения, понимание его материальности. Впоследствии Чаплин говорил, что движения всех исполнителей репетировались так, словно они в бешеном темпе танцевали балетные партии. Сам Чарли подчеркивает сходство с танцем своими вращениями, поворотами и пируэтами.

В фильме «Семейная жизнь Мэйбл» (Mabel’s Married Life) исполнительница главной роли Мэйбл Норманд доказала, что в мимике она не слабее Чаплина. Когда Чарли кладет ногу на колени партнерше – одна из его самых выразительных чувственных поз, – она внимательно рассматривает лопнувшую подошву его ботинка. Это яркий образ взаимоотношений героев фильма. В заключительных кадрах Чаплин набрасывается на манекен, словно на настоящего противника, а получив ответный удар, разъяряется еще больше. В искусстве Чарли его соперники одновременно комичны и злобны. Это мир жестокого насилия, которое «обезвреживается» комедией, и именно в этом заключен секрет популярности Чаплина у зрителей, которые живут в реальном мире.

Феномен Чаплина стал известен и за пределами Америки. В июне 1914 года студия Keystone выпустила первые его фильмы в Великобритании. Реклама спрашивала зрителей: «ВЫ ГОТОВЫ К БУМУ ЧАПЛИНА?», а затем утверждала, что никто так быстро не добивался успеха, как этот актер и режиссер. Раньше его знали как звезду труппы Фреда Карно, но теперь по общему признанию он числился в первых рядах комедийных киноактеров.

Затем на экраны вышли «Веселящий газ» (Laughing Gas) и «Реквизитор» (The Property Man), подтвердившие исключительность дарования Чаплина. В «Веселящем газе» он играет уборщика в кабинете зубного врача, который становится ассистентом, и эта ситуация дает простор для утонченной жестокости, к которой склонен Чарли. Он пугает пришедших на прием огромными щипцами и пристает к пациентке – в наше время такое поведение назвали бы сексуальным домогательством. Он пытается привести в чувство находящегося под наркозом человека при помощи деревянного молотка и даже умудряется ударить ожидающих в очереди людей. Его логика всегда абсурдна. Дама желает что-то исправить, а Чарли, пока она сидит в кресле, чистит ее туфли. Он кирпичом выбивает зубы мужчине. Они все равно были гнилыми – так на что же он жалуется? Это можно было назвать детской игрой – Чаплин уже заметил, что из всех зрителей его новых фильмов дети всегда смеются первыми. В «Реквизиторе» он поднимает жестокость на новый уровень, когда бьет ногой пожилого работника по лицу и голове. В конце он наносит удары просто ради забавы. Его действия становятся инстинктивными. Конечно, это насилие оживших карикатур, на создание которых вдохновлял сам Чаплин, – ни боли, ни травм. Как бы то ни было, в его поздних фильмах насилия будет гораздо меньше и оно станет не таким жестоким.

Следующий фильм Чаплина, «Лицо на полу бара» (The Face on the Bar Room Floor), был совсем другим – пародия на сентиментальную любовную историю. Одна из характерных черт творчества Чарли – склонность принижать и высмеивать поверхностные или легко узнаваемые чувства. В данном случае пьяный художник, опустившийся неудачник, рассказывает посетителям бара историю, как возлюбленная ушла от него к бизнесмену. Журнал Bioscope рискнул предположить, что фильм вызовет смех. Но что это будет за смех? Бертольт Брехт после просмотра картины записал в дневнике, что своим успехом фильм отчасти обязан грубости зрителей. То же самое можно было сказать почти обо всей продукции киностудии Keystone…

«Лицо на полу бара» не относится к числу выдающихся фильмов Чаплина, за исключением нескольких кадров в самом конце, где проявился его творческий гений. Бродяга видит бывшую возлюбленную с бизнесменом, теперь мужем, и маленькими детьми. Он испытывает явное облегчение оттого, что сумел избежать семейных оков. Он пожимает плечами, поворачивается спиной к камере, спотыкается о собственную тень и приподнимает котелок, приветствуя ее. Потом он покорно уходит, но при этом весело подпрыгивает и ускоряет шаг – свидетельство того, что маленький человек готов к новым жизненным приключениям. Этот уход с «настроением» станет характерным приемом игры Чаплина.

Мак Сеннет наконец убедил Чарли покинуть дешевую гостиницу и получить карточку временного члена клуба Los Angeles Athletic Club. Чаплин снял большую угловую комнату за 12 долларов в неделю. В ней имелось пианино и книжные полки, на которых он держал разнообразные буклеты, а также более солидные тома «самых мрачных философов», как выразился один из его друзей. Чарли имел право пользоваться спортивным залом, бассейном, а также ресторанами и барами клуба. Это было место, куда приходили холостяки и бизнесмены Лос-Анджелеса.

Впоследствии Чаплин писал, что нежился в роскоши за 75 долларов в неделю, хотя, по всей видимости, был не слишком щедр с друзьями. Честер Конклин как-то пожаловался: «Чарли с удовольствием позволял угостить себя выпивкой… но, я думаю, он провел не так много времени в лондонских пабах, где ему объяснили бы, что за следующую порцию платит он». Скупость и прижимистость Чаплина уже были широко известны.

9 августа 1914 года, воспользовавшись бумагой с гербом клуба, Чарльз написал необычно длинное для себя письмо старшему брату, в котором рассказывал о своих успехах. Его имя пишут на афишах крупными буквами, он обеспечивает отличные сборы и скоро заработает кучу денег. Он стал важной персоной. В Лос-Анджелесе у него много друзей и даже есть слуга. Он прекрасно ладит с Маком Сеннетом, но бизнес есть бизнес (эту фразу Чаплин потом будет повторять часто). Он все так же предусмотрителен и б?льшую часть заработанных денег откладывает.

В фильме «Маскарадная маска» (The Masquerader), снятом вскоре после того, как было написано это письмо, мы видим молодого Чаплина, прибывающего в студию к началу рабочего дня. Он весел, жизнерадостен и энергичен. Он дурачится с Роско Арбаклом за столиком в гримерной, а затем возвращается на съемочную площадку, одетый женщиной. Актер кажется воплощением женственности, жеманным и соблазнительным, неприступным и дерзким. У Чаплина было хрупкое телосложение, тонкие черты лица и маленькие руки – похожие, как часто говорили, на женские. Одна из его подруг, Кэрол Маттау, вспоминала, что он обладал тем, что бывает только у настоящих мужчин, – определенными женскими чертами. Мэри Пикфорд, звезда первых лет кинематографа, отмечала: «…никто бы не назвал его женоподобным, но я бы сказала, что он по крайней мере на 60 процентов женственен. Это видно в его работе. У него женская интуиция».

В этом смысле игру Чаплина часто называли наивной, но такое толкование его роли ошибочно. Подобно всем великим клоунам, он был в своем роде бесполым – прирожденным обольстителем, который идет по земле в поисках симпатии и даже любви. Почему он не должен «привлекать» мужчин? Почему только женщин? Он зажимает ладони между коленей и хлопает ресницами, он изгибается и поджимает губы. Он вихляет бедрами и как бы заигрывает с драчунами, чтобы избежать их гнева. Он пользуется всеми «сигналами» из арсенала женщины. Гомосексуальной составляющей здесь нет, просто Чарли инстинктивно так защищается от враждебного мира.

Чаплин теперь придумывал более связные истории, но менее странным поведение Бродяги не стало. В фильме «Его новая профессия» (His New Profession) он спотыкается, шлепается на собачьи экскременты и ерзает по траве, вытирая брюки. В этой же картине он отбирает у инвалида деньги. Похоже, Чаплин намеревался нарушить все кинематографические табу, создавая собственное кино. Впоследствии он признался, что добился успеха на студии Keystone потому, что сумел стать ни на кого не похожим актером. Сеннет и остальные режиссеры никогда не снимали Чаплина в стандартных сценах, например погонях, понимая, что просто впустую растрачивали бы его индивидуальность.

В следующем фильме, «Транжиры» (The Rounders), Чарли снова играл пьяницу. Его транжира выглядит нахалом и грубияном – именно таким видел актер своего героя. Вместе с другим пьяным (его играл Арбакл) Чаплин обреченно ковыляет от комедии к катастрофе. Однако между ними есть существенная разница. Арбакл добродушный пьянчужка. Чарли же в подпитии никогда не бывает добрым. Он поглощен самим собой и полностью безразличен к тому, что его окружает. Он обращается со всеми людьми жестоко и деспотично (вещам тоже достается). Он словно ребенок в мире взрослых. Чужак в незнакомой стране. Арбакл говорил о своем партнере: «Я всегда сожалел, что мне не пришлось сыграть с ним в полнометражном фильме… Он абсолютно гениальный комик и вне всяких сомнений единственный гений в наше время. Он единственный, о ком будут говорить через сто лет».

В «Новом привратнике» (The New Janitor), выпущенном в сентябре 1914 года, Чаплин полностью использует возможности образа маленького человека. Теперь в сюжете есть элементы, вызывающие сострадание. Чарли уже обращался к этому аспекту, и в фильме он явлен полностью сформированным. Нового привратника все презирают, эксплуатируют и унижают. Даже лифтер смеется над ним и заставляет тащиться вверх по лестнице. Наблюдая, как он медленно поднимается по ступенькам, зрители понимают, что на долю этого человека выпало много страданий и унижений. Это была новая грань таланта Чарли. Кстати, «Нового привратника» снимали 17 дней, а не два или три, как обычно.

Фильм заканчивается триумфом привратника, который в одиночку задерживает грабителя банка, и это стало свидетельством новой формы комической драмы от студии Keystone. Напряженное ожидание и чувства теперь играют б?льшую роль, чем неожиданные повороты сюжета и грубые шутки в стиле комиксов. Возможно, такая сентиментальность была неизбежна для окончательного формирования образа Бродяги. В нем появились человечность и сострадание, которых не было раньше. В книге «Моя биография» Чаплин вспоминает, как сказала ему одна из актрис по время очередной репетиции. «Знаю, что это должно вызывать смех, – грустно улыбнулась она, – но я смотрю на вас и плачу».

Эта способность передавать чувства, вызывающие сострадание, пришла к нему инстинктивно и неожиданно. Возможно, Чаплин ее даже не сразу заметил. И совершенно очевидно, он не пытался использовать ее в последних фильмах для киностудии Keystone. В своей следующей картине, «Эти муки любви» (Those Love Pangs), Чарли вернулся к роли маленького плута, грубого и неприятного, который сражается за внимание и благосклонность женщин в парке, по виду похожих на проституток. Он выглядит раздраженным. Он предпочитает пинок в зад удару в лицо как более обидный. Он кусает соперника за усы, которые гораздо роскошнее, чем его собственные. Он лишь на мгновение задумывается о самоубийстве, но по природе своей не способен на это. Он скорее ответит ударом на удар.

Фильм «Тесто и динамит» (Dough and Dynamite), как и многие короткометражки Чаплина, стал результатом неожиданного вдохновения – он проходил мимо пекарни и увидел в окне объявление «Требуется мальчик». Картина оказалась одной из самых успешных и самых замысловатых комедий студии Keystone. В отсутствие Сеннета, занятого другими проектами, на съемочной площадке соорудили сложные декорации. Когда Чаплин обнаружил, что превысил бюджет, он решил снять две части, чтобы частично восполнить затраты. Фильм длился 34 минуты, а не 15–16, как обычно. Но беспокоиться о прибыли не было нужды: «Тесто и динамит» оказался в три раза прибыльнее, чем конкурирующие фильмы. По словам Сеннета, именно эта картина окончательно укрепила репутацию Чаплина у широкой публики. Журнал Photoplay писал, что новый комик привлек в залы людей, которые раньше в кино не ходили. Один из нью-йоркских кинотеатров демонстрировал только фильмы Чаплина.

Контракт со студией Keystone подходил к концу. Чтобы не подпустить к Чаплину других желающих сотрудничать с ним, Сеннет поставил у входа охрану и приказал останавливать всех незнакомых людей. Маку было о чем беспокоиться – на съемках одной из уличных сцен фильма «Его музыкальная карьера» (His Musical Career) осенью того же года зрителей собралось так много, что транспорт был блокирован на несколько часов.

Неповторимый стиль самого Чаплина все время развивался. Теперь Чарли интересовала не быстрая смена кадров, как было принято в Keystone, а более длинные сцены, где ярче проявлялась его изобретательность как комика. Один из обозревателей в это время отметил необычайную серьезность Чарли, его рассудительное внимание к мелочам и постоянные размышления над тем, что с ним происходит. Все его действия были плодом долгих раздумий.

В августе в письме к Сидни Чарли упомянул о необыкновенном проекте, который тем летом отнимал у него б?льшую часть времени. Фильм «Прерванный роман Тилли» (Tillie’s Punctured Romance), длившийся 80 минут, был первой полнометражной комедией в мире, однако не стал заметным этапом в развитии искусства Чаплина. Он просто вернулся к образу театрального злодея, соблазнявшего и обманывавшего героиню Мари Дресслер. Мари была звездой водевилей, а ее не самая выигрышная внешность – удлиненное лицо с резкими чертами – в полной мере компенсировалась бурным темпераментом и чрезвычайной театральностью. В картине доминирует именно она, а не Чаплин. В результате Чарли не был особенно доволен результатом.

По контракту с Keystone он должен был сняться еще в двух фильмах. Чаплин постарался разделаться с ними как можно быстрее. «Состоявшееся знакомство» (Getting Acquainted) и «Его доисторическое прошлое» (His Prehistoric Past) никто бы не назвал лучшими достижениями Чаплина, поскольку его отвлекали другие дела и интересы, которые продолжали множиться. Теперь актера хотели заполучить все киностудии. «Состоявшееся знакомство» было последним фильмом, где он играл с Мэйбл Норманд, и Чаплин решил не останавливаться на уже достигнутом. У него в запасе оставался еще один трюк. Когда Чарли случайно приподнял юбку Мэйбл загнутым концом трости, ему стадо стыдно… за трость. Он шлепнул ее, отругал, а затем примирительно поцеловал. Потом он объяснил: «Если то, что вы делаете, смешно, вы не обязаны быть смешным, когда это делаете».

Первая киностудия многому научила Чаплина. Теперь он умел работать и перед камерой, и за ней. Он постиг науку импровизировать, а также доводить внезапно пришедшую в голову идею до естественного завершения. И самое главное, на Keystone он создал Бродягу, маленького человека. За один 1914 год Чаплин снялся в 35 фильмах и в результате стал самым популярным комиком Америки. Для некоторых людей он сам был олицетворением кинематографа. Тем не менее Чаплин уже отверг лихорадочную атмосферу студийных съемок. Больше он никогда не станет сниматься у других режиссеров, а роли для себя всегда будет писать сам.