КРИТИКИ

Эти незадавшиеся композиторы и музыканты лучше других знают, какие именно бывают промахи и почему, и пытаются долбить об этом с редкостным постоянством. Если вдруг они (неожиданно для себя) обнаруживают взаимное согласие хоть в чем-то, то сами изумляются и, конечно, перебарщивают и в этом!

Ахиллесова пята критиков — сотрудничество с органами печати. Высказанные в минуты раздражения сентенции (своего рода протест против уровня и качества оплаты их труда!) в конечном итоге неизбежно оборачиваются против них самих. Вот, к примеру, случай с американским критиком мистером Кребилом, который в 1907 году писал о симфонической поэме Клода Дебюсси «Море» следующее: «Последний концерт вечера отличался обилием цветовых пятен и мазков в духе импрессионизма, разбросанных хаотично по всей палитре тональности; полное отсутствие формы и стиля обусловлено, по-видимому, единственной целью — желанием создать новые звуковые сочетания... Ясно одно: океан композиторского замысла превратился в болото, квакающие обитатели которого исполняют время от времени партии медной группы».

Нам остается только поверить в искренность или бесстыдство мистера Кребила, писавшего уже в 1922 году об этой же симфонической поэме: «Поэтичное произведение, в котором Дебюсси удалось так удивительно тонко передать ритм и цветовую гамму моря...»

Не следует верить и этому. Как любой человек, он был, конечно, смущен и, как любой человек, надеялся, что никто не вспомнит о его предыдущем высказывании.

Некоторым критикам удавалось лишь потоком словесности загладить промахи и недоразумения, связанные с отношением к музыке. Так, Джордж Бернард Шоу некогда заявил, что Симфония си-мажор Шуберта представляется ему «раздражающим и бездумным сочинением», а Эрнест Ньюмен, в свою очередь, уподобил все без исключения сочинения Моцарта «детским проказам неглупого ребенка». Оба жили в эпоху, когда критикам было вольготно, потому что bel canto уже скончалось, а оркестранты еще не научились играть как следует. Они часто фальшивили, и привилегией критика было сообщать миру об этом. Нам об этом теперь не сообщает никто.