«Восприятие» Perception США, 2012–2015

Жанр: детектив с элементами научной драмы и комедии.

Кто придумал: Кеннет Биллер и Майк Суссман.

Кто участвует: Эрик Маккормак (сериал «Мертвые, как я»), Рэйчел Ли Кук («Английский цирюльник», сериалы «Ясновидец» и «Говорящая с призраками»), Эдвард Ферлонг («Терминатор-2»), Том Сайзмор («Схватка», «Странные дни», «Настоящая любовь»), Кэри Элвес («Горячие головы», «Робин Гуд: мужчины в трико», «Дракула Брэма Стокера»), Нил Макдонаф («Особое мнение», сериалы «Отчаянные домохозяйки», «Секретные материалы», «Правосудие»), Питер Койот («Инопланетянин», «Горькая луна»), Скотт Вулф (сериал «Любовь вдовца»).

Продолжительность: 3 сезона.

Мой рейтинг: 8 из 10.

Агент ФБР Кейт Моретти (Рэйчел Ли Кук), возвратившись из столицы в Чикаго, приглашает для консультаций в расследовании наиболее опасных преступлений – прежде всего умышленных убийств – своего бывшего университетского профессора, нейрофизиолога Дэниэла Пирса (Эрик Маккормак). ФБР делает механическую работу, Пирс – творческую. Сорокалетний профессор обладает уникальной способностью: он видит картину происшествия в целом и может найти преступника, проследив неожиданные связи между, казалось бы, разнородными событиями и явлениями. Но у Пирса проблемы с головой: бедняга страдает тяжелым психическим расстройством и часто не способен отличить зрительно-слуховые галлюцинации от реальных людей.

Примечательно, что фантомы, порожденные больным сознанием героя, могут быть причудливыми. Одно дело, если, скажем, галлюцинация имеет вид покойной мамы, которую ты так давно хотел увидеть, или девушки, с которой ты мечтал познакомиться лет эдак двадцать назад на студенческой вечеринке (но не решился представиться). И совсем другое дело, когда в гости к тебе забредают знаменитый бейсболист начала прошлого века, президент Джон Кеннеди, Жанна д’Арк, Зигмунд Фрейд или сам Сатана с договором на покупку души. И все они не молчат, а вмешиваются, дают главному герою советы…

Чем видение фантастичней, тем, разумеется, очевидней Пирсу его природа и тем проще ему разобраться, кто есть кто. Ну а на тот случай, когда видение не чересчур экзотично (ни тебе меча в руке, ни ядерной кнопки), Пирс держит поблизости здравомыслящего помощника-секретаря, который вовремя подскажет профессору, кем в данный момент является его собеседник – настоящим человеком или всего лишь плодом больной фантазии. При этом помощник-секретарь не должен распугивать воображаемых гостей профессора: пришельцы из подсознания помогают Пирсу направить мысль в нужное русло, дают ему подсказку там, где буксует сознание сыщика-консультанта.

Нельзя сказать, будто идея сценаристов не имеет аналогов. Более того, Биллер и Суссман изрядно попаслись в чужих телеугодьях. Виртуальные советчики – беспроигрышный сюжетный ход, особенно в тех случаях, где авторам нужно достигнуть быстрого результата, логически непротиворечивого (возможности мозга неисчерпаемы) и выигрышного визуально. Персонаж «Восприятия» пополняет ряд гениальных фриков, для которых даже психический недуг становится профессиональным подспорьем. Вспомним, например, что необходимые для дела видения присутствовали в жизни заглавных персонажей сериалов «Детектив Рэйнс» и «Элай Стоун». Да и знаменитый доктор Хаус, мучимый болью, глушил ее с такой интенсивностью, что порой общался не с коллегой Уилсоном, а с викодиновыми глюками – и, кстати, тоже не без пользы для диагностических изысканий.

Хауса, Рэйнса, Пирса и им подобных объединяет два качества: эти герои столь же незаменимы, сколь и непереносимы в быту. Идея Пушкина о несовместимости гения со злодейством если и верна, то лишь для крайних, экстремальных и бесчеловечных форм злодейства. Но между раем и адом – длинный путь со множеством промежуточных остановок. Гений, может, и не станет расстреливать несчастных по темницам, но он же способен мимоходом, подчас даже не замечая, отравить жизнь ближнему. Упомянутый выше баланс минусов и плюсов всегда неустойчивый, – вечный источник сюжетов о сумасшедших диагностах, сыщиках, изобретателях и ясновидцах. При тоталитаризме, когда безумие – прерогатива лишь власти, но не частного лица, безумный профессор типа Пирса едва ли бы выжил: непохожесть заведомо подозрительна, асоциальность (даже в легкой форме) преступна, а выражения «выйти из строя» и «сломаться» синонимичны. При демократии гению-безумцу жить проще: взвешивая на весах пользу, которую Пирс или Хаус способны принести, и неудобства, которые они доставляют, прагматичное общество выбирает меньшее из зол – и терпит, терпит, терпит… До поры.

Конечно, у Пирса есть бонус. Как ученый-физиолог, он осознает биологическую природу и «механизм» появления своих галлюцинаций. При желании он мог бы вовсе избавиться от них, и для этого не надо биться головой об стену или запирать себя в психушке: если начать принимать прописанные лекарства, то видения поблекнут или исчезнут вовсе. Но не исчезнут ли вместе с безумием и бесценные таланты детектива? И будет ли кому-то вообще интересен здоровый середнячок-профессор? Нет уж! Лучше, знаете ли, не рисковать.