Художники хвалимые, художники гонимые

Художники хвалимые, художники гонимые

…сами по себе вещи не бывают ни хорошими, ни дурными, а только в нашей оценке.

Уильям Шекспир. Гамлет

В мире искусства это вопрос веры, что у одних есть чутье [к хорошему искусству], а у других нет; разногласия возникают относительно того, кто относится к первым, а кто ко вторым.

Ник Помгартен, журналист

Кроме Каттелана, Мураками и Херста, кого еще относят к великим современным художникам? Филипп Сегало говорит, что в любом поколении есть не более десяти больших художников; на этих десятерых цены будут расти, а остальные уйдут в небытие. Однако ответ на вопрос, кто эти десятеро, зависит от того, какого дилера спросить и что он продает или чем владеет.

Я спрашивал дилеров, аукционных специалистов и консультантов по искусству, кого сегодня можно назвать великими современными художниками. Неудивительно, что я не получил даже двух одинаковых списков. Ниже я привожу согласованный рейтинг двадцати крупных современных художников на 2013 год — и для сравнения рейтинг, который я таким же образом составил в 2008 году. Включение в оба списка отчасти основывается на личных суждениях и аукционных успехах и отчасти на популярных словах Уолтера Сикерта, которые он сказал в 1910 году: «Смогли ли они сделать так, что отныне те, кто идет за ними, уже не смогут действовать так, как если бы их никогда не существовало?»

В обоих списках нет женщин. В обоих Марлен Дюма, Элизабет Пейтон, Лайза Юскавидж, Сесили Браун и фотограф Синди Шерман заняли бы места между 25-м и 50-м. Это не значит, что художницы не добиваются высоких цен. Рекордная цена составляет 10,7 миллиона долларов за «Паука» (Spider, 1996) Луизы Буржуа, проданной на «Кристи»-Нью-Йорк в 2012 году. На конец 2012 года десять работ женщин были проданы с аукциона дороже 3 миллионов долларов.

За пять лет с 2008 года список сильно поменялся. В списке 2013 года больше художников не из США и не белых художников, чем в 2008 году. Несколько художников не вошли в список 2013 года, потому что многие их работы уже не считаются современными, — в основном это Фрэнсис Бэкон (британец, 1909–1992), Виллем де Кунинг (американец, 1904–1997) и Ли Керан (китаец, 1907–1989).

Сегало утверждает, что на современные списки не влияет стариковская пристрастность; на свете столько дилеров, кураторов, консультантов и критиков, занимающихся новым искусством, что они быстро узнают хороших художников.

Герхард Рихтер — номер один в любой системе отсчета, и не в последнюю очередь потому, что удерживает аукционный рекорд среди живущих художников за «Миланский собор» (Domplatz Mailand, 1968) с изображением миланской площади в виде размытой фотографии. Она принесла 37,1 миллиона долларов на аукционе «Сотби»-Нью-Йорк в мае 2013 года (эстимейт 30–40 миллионов). Предыдущий рекорд принадлежал Джасперу Джонсу и его «Флагу» (1965), который принес 28,6 миллиона на аукционе «Кристи»-Нью-Йорк в 2010 году.

Даже не говоря о рейтингах, Рихтер считается самым влиятельным художником из живущих. Сейчас ему уже за 80, и он работает с 1962 года. Его раннее творчество включало абстрактные и фигуративные картины, портреты, натюрморты и картины, написанные с фотографий. В последние годы он работает в стиле абстрактного экспрессионизма: наносит на огромные холсты широкие полосы основных цветов, потом берет резиновый скребок, окунув его в краску, и протягивает по поверхности. Получается весьма эффектный результат. Рихтеру посвящен документальный фильм режиссера Коринны Бельц 2012 года, мой любимый из фильмов об искусстве, «Герхард Рихтер: живопись» (Gerhard Richter: Pain ting).

Судя по тому, что привозят на самые престижные художественные ярмарки, самым большим спросом по-прежнему пользуются немецкие и британские художники, сразу за ними идут французские и итальянские. На ярмарке «Арт-Базель» 2012 года около четверти выставленных работ были написаны американцами и около четверти — художниками из других четырех стран, вместе взятых.

Если считать, что по курируемым выставкам можно предсказать, какое искусство будет популярно в течение следующих пяти лет, тогда можно сделать вывод, что американские и западноевропейские художники вскоре утратят доминирующее положение. Четыре крупные выставки лета 2012 года — Documenta в Касселе, Manifesta в бельгийском Генке, La Triennale в Париже и первая Киевская биеннале — представляли искусство из стран, чье влияние начинает расти в политическом или художественном смысле. Лишь 10 процентов показанных на этих четырех выставках работ выполнено американскими художниками, а на долю Великобритании, Франции и Италии вместе приходится еще 10 процентов. Разница между ярмарками и выставками показывает, до какой степени мир искусства становится более открытым и глобальным.

Картины ведущих современных художников Китая до сих пор ценятся намного дешевле картин западных художников. «Вечная любовь» (Forever Lasting Love, 1988) Чжан Сяогана была продана на аукционе Ullens в Гонконге в 2011 году за 70 миллионов гонконгских долларов (9 миллионов долларов США), побив аукционный рекорд Цзэн Фаньчжи в 67 миллионов гонконгских долларов (8,6 миллиона долларов США), которого он добился на торгах гонконгского отделения «Кристи» в мае 2008 года.

Далеко за рамками моей двадцатки, да и любого списка двухсот виднейших современных художников, находятся те, кто широко известен, повсеместно признан, чьи картины собирают, кто разбогател на продаже своих картин, но кого игнорируют или презирают знатоки искусства. Им никогда не предложат поучаствовать в экспозиции MoMA или Тейт Модерн, они не попадут в кураторские списки, не станут героями статей в глянцевых журналах об искусстве. Я предлагаю три примера. Все трое — авторы картин, высоко оцененных многими; их исключение из числа уважаемых художников отражает культуру узких кругов мира искусства.

Томас Кинкейд, самый коллекционируемый американский художник, умер в апреле 2012 года в возрасте 54 лет. На момент смерти Кинкейд был, пожалуй, одним из пяти самых состоятельных американских художников. В США его знают лучше, чем знали Уорхола, когда тот умер. Успех Кинкейда ставит в тупик и приводит в ярость арт-критиков.

Кинкейд писал пастельные домики с цветущими беседками, притаившиеся в затейливых деревушках. В его домиках всегда светятся окошки; он называл себя «художником света». Он создал ностальгический мир, который вызвал живой отклик у коллекционеров. Картины и репродукции Кинкейда продавались в торговых центрах и маленьких галереях на главных улицах провинциальных городков.

Почему художественная критика относилась к нему с пренебрежением, не так просто объяснить. Возможно, потому, что Кинкейд выдавал китч, хотя даже арт-критикам трудно четко отделить китч от искусства. Экстремальный китч узнать легко; Венский музей искал самый китчевый товар и нашел фальшивое яйцо Фаберже из крашеного пластика, которое можно открыть и увидеть внутри, как сказали музейщики, скверную имитацию фигур с картины Климта «Поцелуй» 1908 года. Яйцо при этом еще играет мелодию песни Элвиса Пресли Can’t Help Falling in Love with You. Оно продавалось за 130 евро (170 долларов).

Более консервативное определение китчу дал критик Клемент Гринберг, который сказал, что китч — это все, что относится к традиционному студийному искусству, а не к авангарду. Суповые банки Энди Уорхола — постмодернистский китч. Хорошо известны слова Дэмьена Херста: «Я делаю чистый китч, но мне это сходит с рук, потому что меня считают большим художником».

Кинкейд разбогател на продаже не только картин, но и репродукций, на которых ассистенты подрисовывали розовые и желтые акценты. Но ведь у Уорхола и Херста тоже множество картин сделано ассистентами. От этих двоих Кинкейда отличает отсутствие в его работе иронии и постмодернистских ссылок. Он никогда не сопровождал свои картины официальной историей.

Но более важное отличие, по крайней мере для мира искусства, состоит в том, что картины Кинкейда не продавались через известные галереи и потому никогда не проходили строгую оценку дилера. Картины, висящие в маленькой галерее одного художника, равны по престижу (или его отсутствию) картинам в «галерее тщеславия», которой художник платит сам за возможность выставляться. Такие картины не заслужат ни одной рецензии в печати, и не из-за их качества (критики качеством вообще не занимаются), а из-за места, где они выставляются.

Если говорить об объеме продаж, то самый популярный современный художник Великобритании — это 62-летний Джек Веттриано. Веттриано, возможно, обладает вторым по величине состоянием среди британских художников после Херста. Его картины не увидишь в мейнстримовских галереях, но иногда они появляются на крупных британских аукционах. В 2004 году его самая известная картина «Поющий дворецкий» (The Singing Butler) размером 71 ? 91 сантиметра принесла 745 тысяч фунтов (1,34 миллиона долларов) на торгах «Сотби» в Лондоне. Поющего дворецкого на картине, кстати, нет, зато есть танцующая на пляже пара, женщина изображена босой, в красном бальном платье. Дворецкий и горничная укрывают их зонтиками от дождя.

После того как Веттриано написал эту картину в 1992 году, он представил ее на летнюю выставку Королевской академии. Ее отвергли без объяснений. В феврале 2012 года «Поющий дворецкий» экспонировался в Абердинской художественной галерее; Ричард Демарко стал первым за двадцать лет газетным критиком, который сказал о картинах Веттриано хоть что-то хорошее, когда писал о выставке в Абердине для газеты The Scotsman.

Главным образом Веттриано изображает романтические отношения, на его картинах красные губы и ногти, туфли на шпильках и незастегнутые манжеты. Недавняя его выставка называлась «Любовь, преданность и капитуляция» (Love, Devotion and Surrender). По словам Веттриано, это хорошо влияет на его продажи, за что художественный истеблишмент подвергает его остракизму: «Людям не нравится, когда им говорят, что у них нет вкуса».

Многие действительно любят работы Веттриано; среди его коллекционеров Джек Николсон, Джеки Стюарт и сэр Том Райс. Его оригинальные картины маслом продаются по 35–135 тысяч фунтов (50–200 тысяч долларов). В британских домах висят 3 миллиона его репродукций и 9 миллионов постеров. Каждый год продажи его репродукций в Великобритании превосходят продажи Пикассо, Ван Гога и Моне, вместе взятые. Как сообщила газета The Guardian, Веттриано зарабатывает 500 тысяч фунтов в год (760 тысяч долларов) на одних только продажах репродукций.

В мире элитного искусства ему симпатизируют гораздо меньше: «распространитель мутной эротики», «Джеффри Арчер современного искусства» и «художник, который просто раскрашивает». Широко известны слова Ричарда Кальвокоресси, когда он, будучи директором Шотландской национальной галереи современного искусства, сказал: «Мы считаем его посредственным художником, он стоит на последних строчках в перечне наших приоритетов (и это не важно, можем мы позволить себе его картину или нет, хотя на данный момент, безусловно, не можем)». Скульптор Дэвид Мэк возражает: «Если бы Джек был дизайнером одежды, он бы уже выставлялся. Все дело в снобизме».

Ни одно государственное собрание британского искусства не выставляло у себя работ Веттриано, за одним исключением. В 2010 году член парламента Шотландии выступил с законопроектом, который требовал признать вклад Веттриано в шотландскую культуру путем включения его картин в коллекции национальных галерей Шотландии. Национальная портретная галерея Шотландии в Эдинбурге, прекрасно понимая, откуда она получает финансирование, в феврале 2011 года согласилась принять на временную экспозицию автопортрет Веттриано «Тяжесть» (The Weight).

Мой третий пример автора, которого не признают и презирают критики, — художник, чье творчество нельзя назвать ни слащавым, ни мелодраматичным. Это граффити. Имя Бэнкси известно всем в Англии; по данным The Times of London, он занимает пятую строчку в рейтинге самых богатых художников Великобритании. О нем снят большой документальный фильм «Выход через сувенирную лавку» (Exit Through The Gift Shop), его работы выставлялись в разных странах. Говорят, что у большинства британских школьников в комнате висит постер Бэнкси.

В 1993 году его рисунки и подпись, сделанные красками из баллончика по трафаретам, стали появляться на поездах и стенах Бристоля. По его словам, он бросил заниматься свободным граффити, когда понял, что с трафаретами получается «быстрее, чище, четче и эффективнее». К 2001 году его граффити можно было видеть по всей Великобритании. Его типичные сюжеты фантастические или провокационные: крысы с дрелями, полицейские с большими пушистыми пуделями, Бифитер[13], пишущий на стене слово «анархия», военный вертолет с розовым бантиком, Уинстон Черчилль с ирокезом. Одну из своих самых знаменитых работ он нарисовал в 2005 году в Вифлееме на бетонном разделительном барьере, отделяющем Израиль от западного берега реки Иордан. Это дыра в стене, где виден «Рай» — пляж по ту сторону стены.

Бэнкси и его тогдашний менеджер Стив Лазаридис выложили фотографии уличных работ на своем веб-сайте. Если посетители часто кликали по какой-то фотографии, ее распечатывали в виде постера, который Лазаридис потом продавал прямо из машины. Вскоре репродукции Бэнкси стали продаваться в галереях и универмагах сети Selfridges. Принты его первого официального тиража «Грубый полицейский» (Rude Copper, 2002) сначала продались по 40 фунтов (65 долларов), а теперь по 10 тысяч (16 тысяч долларов).

Один из его самых разрекламированных показов под названием «На грани законности» (Barely Legal) прошел в Лос-Анджелесе в 2006 году. Его посетили 30 тысяч человек за 36 часов; многие простояли в очереди полтора часа. Они могли увидеть там 3600-килограммового слона, выкрашенного красной краской с золотыми геральдическими лилиями. Слон в комнате, по словам Бэнкси, изображает мировую бедность. Лос-анджелесская служба по контролю за животными выразила опасение, что краска может быть токсичной, и приказала смыть ее водой из шланга. Также там выставлялся портрет матери Терезы с подписью: «Эта женщина преподала мне ценный урок. Увлажняйте каждый день».

Кроме того, Бэнкси занимается ревизией прошлого искусства. Надев на себя плащ и накладную бороду, он пронес в Лувр свою «Мону Лизу» с желтым смайликом вместо лица и идиллический пейзаж, окруженный полицейской лентой, в Тейт Модерн. Потом он принес чучело крысы с миниатюрным баллончиком и табличкой Banksus militus vandalus в лондонский Музей естественной истории. Охранники музея не сразу разобрались, насколько законно находится там крыса; прошли сутки, прежде чем ее убрали.

Бэнкси так и не раскрыл, кто он на самом деле. Он утверждает, что обязательно должен сохранить анонимность; ведь, в конце концов, то, что он делает, незаконно. На самом деле его личность — не такой уж страшный секрет. Это 38-летний житель Бристоля, граффитист по прозвищу Робин Бэнкс (Robin Banx). У него серебряный зуб, он носит серебряную сережку и любит пиво «Гиннесс». Говорят, что он одно время учился на мясника, потом неудачно занимался политической карикатурой. Daily Mail в 2008 году напечатала очерк с его именем и фотографией. Больше этого не повторила ни одна газета, потому что «его поклонники не хотят знать». Многие инсайдеры мира искусства встречались с ним, но, когда их спрашивают о подробностях, страдают потерей памяти (возможно, защищая его маркетинговый ход).

Выпущено четыре фотоальбома с его работами. Первые три он опубликовал сам: «Экзистенсилизм» (Existencilism), «Стучась головой в кирпичную стену» (Banging Your Head Against a Brick Wall) и «Прекрати» (Cut It Out). Его четвертый альбом «Стена и мир» (Wall and Piece) опубликован издательством Random House и, как говорят, продан в количестве 240 тысяч экземпляров.

В данное время Бэнкси рисует на улицах ради славы и авторитета, а на продажу выпускает картины и принты. Рекордной цены он добился на аукционе «Сотби» в Лондоне в октябре 2007 года, когда «Грубый лорд» (The Rude Lord), портрет XVIII века с пририсованной поверх рукой, показывающей зрителям средний палец, ушел за 322900 фунтов (660 тысяч долларов). Самая высокая цена, которую он получил на аукционе, — это 1,9 миллиона долларов за картину «Не насажай пятен» (Keep It Spotless, 2007) — пародию на кружки Дэмьена Херста, — выставленную на торги в нью-йоркском отделении «Сотби». Работы Бэнкси коллекционируют Анджелина Джоли и Брэд Питт, Киану Ривз, Джуд Лоу и Дэмьен Херст. Малые серии его принтов продаются по 7 тысяч фунтов (10500 долларов) за штуку.

Коллекционеры Бэнкси платят вандалам, чтобы те выламывали части кирпичных стен, автобусных остановок и водонапорных башен, где Бэнкси оставил свои рисунки. В 2013 году лондонская компания Sincura Group, специализирующаяся на «доставании недоставаемого» для клиентов, устроила частный аукцион настенной росписи Бэнкси «Рабский труд» (Slave Labour) размером 122 ? 152 сантиметра, вырезанной из стены супермаркета Poundland с рабочей окраины Лондона Вуд-Грин.

Настенная роспись изображала мальчика в потогонной мастерской, который шьет британский флаг. Говорят, что это критическая реакция Бэнкси на празднование бриллиантового юбилея королевы.

Городской совет попытался не допустить торгов, утверждая, что «автор бесплатно отдал роспись нашему району и ее должны видеть люди», но тщетно. «Рабский труд» ушел с аукциона за 750 тысяч фунтов (1,1 миллиона долларов).

Бэнкси осуждает подобные торги и «менеджеров хедж-фондов, которым хочется выломать [граффити] из [стены] и повесить над камином». Он призывает не покупать того, что вообще не создавалось на продажу.

Самый, пожалуй, красноречивый случай с Бэнкси произошел в первый день ноября 2013 года, и в нем участвует работа, которая специально создавалась на продажу. В течение нескольких предыдущих месяцев Бэнкси оставлял провокационные рисунки на зданиях в Манхэттене, Бруклине и Квинсе, описывая, «как живется художнику на нью-йоркских улицах». Эти работы широко освещались на первой полосе The New York Times и в других средствах массовой информации.

В конце октября в комиссионный магазин, принадлежащий нью-йоркскому управлению по жилищным вопросам, которое оказывает помощь бездомным больным СПИДом, вошла женщина и оставила картину в качестве анонимного пожертвования. Она сказала, что картина дорого стоит и что с управлением свяжутся насчет деталей. На следующий день в управление позвонил кто-то из команды Бэнкси, подтвердил подлинность картины и попросил выставить ее на аукцион.

Картина называлась «Банальность банальности зла» (The Banality of the Banality of Evil) и изображала мужчину в нацистской форме, который сидит на деревянной скамье и смотрит на озеро и заснеженные горы. Она была приобретена в другом благотворительном магазине за 50 долларов. Бэнкси добавил в пейзаж изображение нациста и скамьи и дал ему название. Оно намекает на книгу Ханны Аренд о суде над Адольфом Эйхманом.

Картину поместили в витрину магазина и выставили на торги на известном интернет-аукционе. Начальная ставка составляла 74 тысячи долларов. За четыре дня на «Банальность» сделали 138 ставок. 50-долларовый пейзаж, теперь уже оригинальное произведение Бэнкси, был продан за 615 тысяч.

Ральф Тейлор, специалист «Сотби», сказал о Бэнкси: «Это самый быстроразвивающийся художник в мире». Бэнкси ответил на комплимент тем, что разместил у себя на веб-сайте такую картину: аукционный зал с сосредоточенными покупателями и подписью: «Не могу поверить, что вы, идиоты, покупаете это дерьмо». Потом он выпустил ограниченный тираж принта с таким же названием.

Тогдашний менеджер Бэнкси Стив Лазаридис, тоже родом из Бристоля, устроил галерею на первом этаже бывшего секс-шопа в манхэттенском Сохо. Лазаридис не годится на роль строгого критика, но он удостоверяет подлинность галерейных работ Бэнкси для «Сотби» и «Кристи». Никто не устанавливает подлинность граффити; но, как говорит Бэнкси, это все равно что «подписать признание на бланке с адресом». Граффити, которое проявляется на его официальном веб-сайте (www.banksy.co.uk), автоматически считаются подлинными. В 2012 году Бэнкси и Лазаридис разошлись; художник открыл новую компанию по продаже своих работ и вопросам подлинности, которую назвал «Борьба с вредителями» (Pest Control).

Бэнкси говорит, что продажи его не впечатляют. «Мир искусства — самая большая нелепость нашего времени, — сказал он в интервью The New Yorker в мае 2008 года. — Это дом престарелых для привилегированных, выпендрежников и слабаков».

Бэнкси, возможно, один из самых успешных стебщиков в мире, но никто не назовет его в числе самых успешных современных художников. Почему Каттелан относится к ним, а Бэнкси — нет, это совсем не очевидно. Может быть, его шутки не такие тонкие или умные? Бэнкси говорит: «Мне неинтересно убеждать арт-тусовку, что я занимаюсь «искусством», меня больше волнует, как убедить тусовку райтеров, что я занимаюсь настоящим вандализмом».

А есть ли такой молодой художник, который добился почти немедленного финансового успеха и притом одобрения у критиков? Об этом в следующей главе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.