Послесловие

На следующий день Сесар и Марлен Гарсия, супруги из Колумбии, которые больше десяти лет вели хозяйство у Маккуина, приехали на Грин-стрит, как обычно, около десяти утра. Сесар увидел, что входная дверь заперта на цепочку, но ему все же удалось войти в квартиру через кладовую. Минтер, Джус и Каллум были очень расстроены, и он заметил, что беспорядок в квартире больше обычного. Начав уборку, Сесар прошел в гостевую спальню, где и увидел тело Маккуина в платяном шкафу. Сесар позвонил личной помощнице Маккуина Кейт Джонс, которая только что пришла на работу; она не сразу поверила в случившееся. Кейт приехала на Грин-стрит и увидела у дома полицейские машины и карету скорой помощи. Трино Веркаде и Сара Бертон тоже приехали к дому Маккуина на такси; по пути они заехали за Шоном Лином, которому также позвонил Сесар. «Мы шли к дому, но в глубине души не хотели туда заходить», – признался Шон.[981]

Родственники Маккуина готовились к похоронам Джойс. Майкл узнал о том, что случилось, когда забирал в службе проката рюмки и бокалы для поминок. Ему позвонила сестра Трейси и сказала: что-то случилось с Ли. Трейси велела Майклу съездить к Ли и все выяснить. «Я работал в ночную смену и часто заезжал в Мейфэр, – говорит Майкл. – Я не мог поверить в случившееся».[982] Майкл рассказал обо всем отцу, который, услышав о самоубийстве, все время повторял: «Ли, зачем ты так со мной?»[983] Родные долго не могли дозвониться до Джеки – она пошла в тренажерный зал и не взяла с собой мобильный телефон. Она узнала обо всем только в полдень. «Никто не говорил мне, что он и раньше пытался покончить с собой, – сказала она. – Остальные знали, но держали язык за зубами… Я бы ни за что не ушла от него, хотя он, наверное, не позволил бы мне остаться. Но наверняка я уже ничего не узнаю».[984] Шон Лин позвонил Дафни Гиннесс, которая была в Нью-Йорке с Лэвидом Лашапелем. «Все повторялось, как в тот раз, когда мне позвонил Александр и сообщил, что Изабелла покончила с собой, – вспоминает Дафни. – Я не могла поверить – к тому же все произошло за день до похорон его матери».[985] Через несколько минут весть о смерти Маккуина стала распространяться по миру. В прессе появились первые отклики. «Я всемерно восхищался им, – сказал Джон Гальяно. – Он был революционером. Его не забудут, и это огромная потеря… Милый, оригинальный, энергичный… Он стал поистине сказочным послом британской моды». Кэтрин Хамнетт заявила, что Ли «был гением – какая трагическая потеря», а Доменико Дольче и Стефано Габбана выпустили заявление, в котором говорилось: «Он оставил в мире моды несравненную пустоту». Диана фон Фюрстенберг заявила: «Как грустно, что он находился в таком отчаянии. Такой великий талант, такой поэт… это ужасно». Франсуа-Анри Пино, глава PPR (теперь Kering, мажоритарного акционера марки McQueen), назвал Маккуина одним из величайших модельеров своего поколения. «Провидец и авангардист, чьи творения сочетали в себе традиции и гипермодернизм; они вышли за рамки своего времени». Сара Джессика Паркер сказала: «Я до сих пор в шоке и погружена в горе, узнав о преждевременной смерти этого нежного гения… Вдохновенный, оригинальный, эксцентричный, великолепный, блестящий и удивительный, вот каким был Александр Маккуин. Другого такого не будет. Еще тяжелее то, что, несмотря на свой успех до сегодняшнего дня, как творческий, так среди критиков и коммерческий, величайший успех ждал его впереди… Бог торопил Ли. Знакомство с тобой было честью для нас. Нам будет очень тебя не хватать».[986]

Весть о смерти Ли повергла друзей, любовников и коллег Маккуина в коллективное состояние шока. Элис Смит сидела в кабинете, когда ей позвонила ее подруга Кейти Уэбб, работавшая в Daily Telegraph. «Мне было жаль и его, и моду в целом, – говорит она. – Помню, я все думала: «Как же теперь мода обойдется без него?»[987]

Эндрю Гроувз находился в Салфорде и принимал экзамены, когда один коллега рассказал ему о случившемся. «Мне стало невероятно грустно, это не должно было закончиться так, – сказал он. – По-моему, он пытался сказать: «Пошли вы все, я вам ничего не должен, я убиваю свою марку». Помню, много лет назад он говорил: если умрет, то хочет, чтобы его бренд умер вместе с ним».[988] Арчи Рида новость не удивила. «В глубине души я знал, что однажды все так и будет, – сказал он. – Сколько раз я уходил, возвращался домой и думал: «Позвонят ли мне? Не зайдет ли он на этот раз слишком далеко?»[989] БиллиБой* узнал о случившемся в Швейцарии, где давал ужин. Он убежал к себе в спальню, где проплакал несколько часов. «Я злился и еще много недель после этого чувствовал себя несчастным», – признался он.[990] Детмар Блоу узнал обо всем, когда ему позвонили из газеты и попросили что-нибудь написать. Смерть Маккуина опечалила, но не удивила его. «Мне показалось, что Иззи забрала его к себе, и теперь они будут вместе, – сказал он. – Они были родственными душами. Он бы так не поступил, будь Иззи и его мать живы, потому что такой поступок сильно бы их ранил».[991]

Доналд Эркхарт сидел в саду при пабе «Эдвард VI» в Ислингтоне; вдруг в сад вышел очень радостный Джордж Форсайт. Было ясно, что он еще ничего не знает. «Я сомневался, говорить ему или нет, – признается Доналд. – После их разрыва прошло несколько лет, но я знал, что милый, добросердечный Джордж все равно очень огорчится. Я набрал в грудь побольше воздуха и сказал ему. Он не мог поверить… Мне довольно трудно вспоминать тот день, тем более что Джордж Форсайт ненамного пережил Ли». Джордж скончался в возрасте 34 лет в Лондоне 23 мая 2010 года от отравления дигидрокодеином – коронер пришел к выводу, что смерть наступила от несчастного случая. «Почти как если бы я смотрел какую-то перегруженную деталями готическую мелодраму, возможно, о жизни Шелли и Байрона на озере Комо», – заметил Доналд.[992] Бывшая наставница Ли, Луиза Уилсон, находилась в обществе модного критика Сары Моуэр, которая приехала в колледж Святого Мартина на просмотр студенческого показа. «Сара сняла трубку и тут же оборвала звонок, – вспоминает Луиза. – Она воскликнула: «Боже мой, Ли умер».[993] В ту ночь Луизу пригласили на ночное ток-шоу на канале «Радио-3», где она рассказывала о Маккуине. «Его смерть – невосполнимая утрата для моды по всему миру, потому что он был руководителем и провидцем», – сказала Луиза. Она умерла 16 мая 2014 года во сне, в возрасте 52 лет, когда гостила у родственников в Шотландии.[994]

Друг Ли Мигель Адровер работал в Турции и только вернулся домой, когда включил канал CNN. «Я увидел, как его везут на носилках в черном мешке», – вспоминает он.[995] Меррей Артур ездил на родину, в Шотландию, навестить мать, которую положили в больницу с раком желудка. Он вышел из палаты, спустился в столовую и включил мобильный телефон. Увидел, что на нем масса пропущенных вызовов и сообщений. Он решил, что ему звонят, чтобы выразить поддержку в связи с болезнью матери. Потом послушал автоответчик; друзья просили перезвонить им. В вестибюле он увидел, что по телевизору показывают квартиру Маккуина. «Помню, я подошел к выходу из больницы, упал на колени и завыл, – говорит он. – До конца дня я молчал. Не мог думать о том, что случилось».[996] Себастьян Понс на Майорке вошел в Интернет и увидел новость; затем он позвонил в лондонскую студию Маккуина и поговорил с Кейт Джонс и Сарой Бертон; они подтвердили худшее. Он помнит, как бежал к дому своей матери, крича: «Он умер!» Через четыре дня Понс прилетел в Лондон и зашел в студию. Сара обняла его; ему показали стол Ли и предложили посидеть на его стуле. «А потом я увидел коллекцию, которую он оставил; мне она показалась своего рода чистилищем, и все встало на свои места», – сказал он.[997]

Некоторые винили в смерти Маккуина саму индустрию моды. Журналист Джордж Питчер из Daily Telegraph написал, что мода – всего лишь «химера реальной промышленности, отсутствие которой никому не причинит вреда, разве что самовлюбленным фатам и куртизанкам. Отвратительный способ зарабатывать себе на жизнь».[998] Дизайнер Бен де Лиси назвал моду «ужасной сферой, насыщенной страхом»,[999] а Джон Мейбери заметил: «Успеха в моде я бы не пожелал и злейшему врагу – слишком велики требования, какие она предъявляет к людям, и слишком тяжело внимание, всеобщее внимание».[1000]

12 февраля, в день похорон, Джойс Маккуин, Наоми Кэмпбелл и Дафни Гиннесс выступили моделями на благотворительном показе, средства от которого шли на Гаити после недавнего землетрясения. До начала показа герцогиня Йоркская, Сара Фергюсон, отдала дань дизайнеру. «Александр Маккуин, спасибо», – сказала она.[1001] В то утро ей доставили один из пятнадцати прилегающих комбинезонов от Маккуина; она решила надеть его, вместо «розового платьица», которое предназначили для нее устроители. «Я много думала о том, что бы мне посоветовал Александр, и повязала голову тюлем… Я все время плакала, но решила: если я пройду достаточно быстро, тюль скроет мое лицо. И все получилось – никто не заметил потекшей туши».[1002]

25 февраля в соборе Святого Павла прошло прощание с Маккуином. Джанет, ее сын Гэри и Шон Лин подошли в последний раз взглянуть на Ли; Гэри положил в гроб фотографию, на которой они с братом Полом сняты в детстве, и осыпал дядю розовыми лепестками. «Я подошел к нему один, и зрелище было грустным, – вспоминает он. – Я думал, что справлюсь, но не выдержал».[1003] Речи зачитывали Джеки, ее сын Эллиот и Холли Чепмен, племянница Маккуина. В качестве музыкального сопровождения Джанет выбрала «Нимрод» Элгара, «вещь, которую особенно любили слушать мы с Ли – у Ли все время был включен канал Classic FM», – сказала она.[1004] На службе также исполнили «Иерусалим», гимн, который звучал на похоронах Джойс за две недели до того, а под конец Дайана Росс спела Remember Me.

28 апреля дознание, которое проводилось в коронерском суде Вестминстера, пришло к выводу, словами коронера доктора Пола Напмана, что Маккуин «покончил с собой в неуравновешенном состоянии рассудка». Суд назвал причину смерти – асфиксия и повешение – и заслушал показания домоправителя Сесара Гарсии и доктора Стивена Перейры. «Он испытывал большой стресс из-за работы, но это был обоюдоострый меч, – сказал психиатр. – Ему казалось, что это единственная сфера его жизни, в которой он чего-то достиг… Он был очень скрытным. В последние годы он разочаровался во многих друзьях; по его мнению, они пользовались им. Вот почему он стал таким осторожным. Он боялся завязывать с кем-либо близкие отношения. Он очень любил свою мать. После ее смерти ему показалось, что его жизнь потеряла смысл, что ему больше не для кого жить».[1005] Эти слова представили вариант правды, но ни в коем случае не цельную картину. Группа Gucci наняла Джонатана Коуда, тогдашнего главу юридического отдела в специализированной юридической фирме Swan Turton. С целью «защиты доброго имени» информацию о смерти Маккуина закрыли. «Gucci очень эффективно расставили все по местам; они не подпускали к нам представителей прессы, – вспоминает сестра Маккуина Джанет. – Правда, нас никто ни о чем не спрашивал. Джонатан Коуд предупредил, что в ходе дознания, возможно, всплывут неприятные вещи. Он старался подготовить нас к худшему. Но я всегда была на стороне брата».[1006] После дознания Джанет взяла пояс, на котором повесился Ли, а Джеки оставила себе кусок перекладины, к которой прикасался их брат. Полицейские и коронер считали, что Ли покончил с собой, но у семьи Маккуин имелись свои подозрения. «Уверены ли мы, что Ли покончил с собой?» – спросил Рон; и Джанет, и Джеки сомневались в обстоятельствах самоубийства брата.[1007] Учитывая доказательства – и давнишнее желание Маккуина умереть, – казалось крайне маловероятным, что смерть Маккуина не является самоубийством. Но семье казалось, что определенные люди могли бы сделать больше, чтобы поддержать Ли в трудное время; кроме того, они подозревали, что многое не делалось намеренно.

Маккуин умер богатым человеком. По официальному завещанию, его коллекцию произведений искусства оценили приблизительно в миллион фунтов. Его квартира на Данрейвен-стрит стоила 2,5 миллиона, а другие принадлежавшие ему здания и участки в целом оценили в 2 635 000 фунтов. Ему принадлежали акции на сумму в 11 614 625 фунтов. На одном банковском счете у него лежало 193 290 фунтов, на другом – 638 017; еще 26 282 фунта на счете в евро; 1 570 005 фунтов на срочном вкладе; 27 688 фунтов на именном накопительном счете и 30 тысяч фунтов были вложены в премиальные облигации. В за вещании Ли оставлял по 100 тысяч фунтов четырем благотворительным фондам: Фонду Терренса Хиггинса, Баттерсийскому приюту для собак и кошек, Лондонскому буддийскому центру и «Синему кресту». Ли завещал 50 тысяч фунтов опекунам, которые должны были заботиться о его трех собаках; Марлен Гарсия взяла Минтера, Джус попал к Аннабелл Нейлсон, а Джеки заботилась о Каллуме.

Маккуин завещал по 50 тысяч фунтов Марлен и Сесару Гарсия и такую же сумму всем своим племянникам и племянницам, а также своему крестнику Томасу Александру Маккуину. Он оставил по 250 тысяч фунтов всем своим братьям и сестрам, но основная масса его активов, которые оценили в 16 036 500 фунтов, досталась его благотворительному фонду «Сарабанда».

После смерти брата Джанет Маккуин долго судилась с руководством благотворительного фонда, особенно с Дэвидом Гликом, известным в индустрии развлечений юристом, и бухгалтером Гэри Джексоном, которых Маккуин назначил своими душеприказчиками. «Возможно, они и действовали в рамках закона, но к нам они проявили черствость и бездушие», – сказала Джанет в интервью газете Mail on Sunday.[1008] Родственников обидело то, что им не позволили осмотреть квартиру Ли на Грин-стрит и выбрать что-нибудь на память. Джанет, кроме того, хотела знать подробности назначения грантов и стипендий фондом «Сарабанда», но ей сказали, что эти сведения конфиденциальны. «Я просто хотела убедиться в том, что его деньги тратятся с умом», – сказала она.[1009] В ходе процесса родственники Маккуина утверждали, что их намеренно отодвигают в сторону. Как правило, общение с ними происходило в письменном виде; например, 2 ноября 2011 года Рон получил письмо от адвоката, где ему сообщали адрес камеры хранения, где содержались «личные вещи вашего покойного сына, не представляющие материальной ценности».[1010] Джеки и Джанет нанесли визит в камеру хранения на Уик-Лейн, в Боу, что тяжело далось им обеим; некоторые предметы одежды хранились так долго, что их поела моль. Джеки вспоминает, как держала свитер, который когда-то носил Ли, и прижимала его к лицу; от свитера пахло братом.[1011]

Туманным днем в конце мая 2010 года, через три месяца после смерти Маккуина, его близкие родственники собрались на кладбище Килмур на северной оконечности острова Скай, где им предстояло захоронить урну с прахом брата. Он распорядился, чтобы его похоронили на острове Скай, в том месте, которое он с матерью считал родиной предков семьи.

Похороны были скромными и немноголюдными; приехали три сестры Ли, Джанет, Трейси и Джеки, и его брат Тони. Второй брат, Майкл, еще не до конца оправился после инфаркта, а отец, Рон, был слишком болен и не мог путешествовать (он болел раком и умер в октябре 2012 года). Стоя у могилы, сестры и брат Ли думали о необычайной жизни своего брата и его безвременной кончине. Когда заиграла шотландская волынка, Тони осторожно опустил в землю черную эмалированную урну с прахом Ли. Священник произнес молитву, и каждый член семьи бросил в могилу по горсти земли.

После похорон Ли его братья и сестры неоднократно приезжали на кладбище; в октябре 2011 года, после смерти Каллума, Джеки отвезла прах пса на Скай и похоронила рядом с братом. Могила Маккуина находится на мысу, открытом всем ветрам, с видом на море. На надгробной плите из зеленого сланца выбиты слова, которые он вытатуировал на своей правой руке, слова, которые так много для него значили: «Любовь глядит не взором, а душой».[1012] Маккуин часто говорил: вот то единственное, в чем он уверен.