Несколько заключительных слов

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Несколько заключительных слов

Итак, подошли к конечным в нашем исследовании точкам, к семидесятым годам, два направления, по которым развивался вестерн, названный авторами переселенческим. Существует нечто общее, объединяющее все те самые разные фильмы, которые проанализированы в этой главе: их прямая соотнесенность с историей. Не случайно в титрах большинства из них указываются точные даты происходящих на экране событий. Это в равной мере относится и к легендам и к былям, к картинам с локальными сюжетами и коллективным эпопеям. История здесь — то невидимое действующее лицо, которое участвует в происходящем вместе с вымышленными героями или — тем более — с героями, имевшими реальных прототипов. Другое дело, что зачастую исторический материал мифологизируется или трактуется весьма вольно. Но в любом случае он накладывает явственный отпечаток на фабулу и во многом предопределяет поступки персонажей.

Таким образом, в переселенческом вестерне герой своим появлением на экране обязан истории. В вестерне же ковбойском, наоборот, история обязана обращением к ней героя. Она для него — наиболее выигрышный фон. Графу Гвидо удобнее было проявлять себя в великосветских салонах, парижских или римских катакомбах и в покоях родового замка, но тому же графу, поименованному Диким Биллом или Смельчаком Джонни, больше подходят пропахшая виски стойка салуна, прерии и тесный номер деревянной гостиницы в только что отстроенном городке Дальнего Запада. И неважно, изображает ли он человека, некогда жившего или никогда не существовавшего, — все равно он должен соответствовать одному из тех нескольких образцов идеального рыцаря, которые утвердились в ковбойском вестерне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.