Андрей Оль

Андрей Оль

Мастер широкого творческого диапазона, художник в высоком смысле слова – архитектор, живописец, график, историк архитектуры, ученый, педагог, человек высокой культуры и разносторонних знаний – таким предстает перед нами Андрей Андреевич Оль (1883–1958). С его именем связаны многие творческие достижения петербургской и ленинградской архитектуры на протяжении многих десятилетий. Создатель ряда интереснейших зданий, отмеченных стилевыми чертами модерна и неоклассицизма, он стал одним из ведущих строителей Петрограда—Ленинграда.

А.А. Оль

Дед зодчего И. Гох был академиком живописи, его семья была связана родственными узами с живописцем-баталистом А. Шарлеманем. Получив хорошую художественную подготовку и окончив училище К. Мая, он поступил в Институт гражданских инженеров, который блестяще закончил в 1910 году. О себе он говорил: «Рассказать о себе – это значит рассказать о сменах архитектурных течений, и обратно – рассказать о них – это значит рассказать о себе». Творческая деятельность молодого зодчего началась еще в 1905 году, когда из-за революционных событий в институте прервались занятия и он стал работать у видных финских зодчих А. Линдгрена и Э. Сааринена в Хельсинки, а затем у мастера петербургского модерна Ф. Лидваля. Оль легко и естественно усвоил уроки северного модерна и, самое важное, рано оценил возможности строительных и отделочных материалов, как традиционных, так и новых. Кроме зодчества скандинавских стран его привлекала архитектура и искусство Русского Севера, народное творчество. Среди первых его построек (особняк Кирхнера на Плюссе, дача Никольского и др.) выделялась деревянная дача в формах северного модерна, построенная для писателя Л.Н. Андреева близ нынешнего поселка Рощино в 1908 году. В разработке проекта участвовал сам писатель – художественно одаренный человек, занимавшийся живописью. К сожалению, это произведение, вызвавшее большой интерес общественности, не сохранилось. Двухэтажное здание было отлично связано с пейзажем. Умелое распределение масс, четкие членения, обусловленные рациональной планировкой, выразительный силуэт, живая, динамичная композиция – все свидетельствовало о зрелости художника, своеобразии его почерка. Особенно привлекательным было сочетание бревенчатых стен, гранита и черепичных покрытий. Большой интерес представляла и внутренняя отделка, отражающая вкусы оригинального хозяина (на сестре которого был женат архитектор). К слову говоря, Андреев, как и М. Горький, был страстным поклонником северного модерна, это сближало писателей с художниками и архитекторами этого направления в России и за рубежом. Уроки финских зодчих и Лидваля много дали молодому зодчему. Его творческому росту немало способствовали и конкурсные проекты, в которых он успешно соревновался со своими современниками (проект театра для Тамбова; получивший первую премию, проект Музея Русского Севера в формах петровского барокко и многие другие). Все проекты раннего Оля отличаются не только индивидуальными образными решениями, но и высоким качеством исполнения – это превосходные произведения графического искусства.

Поиски художественно-выразительного образа большого жилого дома в соответствии с духом времени и новыми градостроительными задачами ярко проявились в объемно-планировочном решении особняка и кооперативного дома на углу Аптекарского проспекта и Песочной (Профессора Попова) улицы, построенного в 1911–1912 годах. Дом мощным объемом превосходно вписался в пространство. Незаурядность его облика достигнута умелыми сочетаниями больших объемов и плоскостей с мощной пластикой стен, применением эркеров и балконов, широких проемов. Все пластические и декоративные средства зодчий подчинил задаче создания образа большого многоквартирного дома, созвучного времени и среде. В арсенале его средств – естественный камень грубой фактуры, детали из цементной штукатурки, кирпич. Здание привлекает обобщенностью форм, некоторой суровостью облика, фактурными и цветовыми сочетаниями. Создав это произведение, архитектор уверенно встал в ряд ведущих зодчих города.

Уже имея опыт и мастерство, он участвовал в строительстве здания Азовско-Донского банка на Большой Морской ул., 3–5 (автор Ф. Лидваль), и других зданий. Свойственное 1910-годам увлечение русским классицизмом отразилось в архитектуре особняка Т.В. Белозерского на нынешней ул. Куйбышева, 25 (1913–1914 гг.). Это не только большая удача Оля, но и одно из самых лучших по чистоте и ясности решения произведений петербургской неоклассики. Перестраивая дом 1874 года, Оль создал совершенно новое здание, строгая композиция которого оживлена лоджией и нишей. Интересны дворовый фасад с полуциркульными окнами и открытой наружной лестницей и частично сохранившаяся внутренняя отделка.

Замечателен был особняк Плансона на Каменном острове, исчезнувший в 1970-е годы. Оль не был эпигоном, стремясь к творческому освоению наследия старых мастеров, он живо ощущал конкретную городскую или пейзажную среду, и это пригодилось ему впоследствии, при решении более сложных задач.

После поездки в Италию (1914 г.) появилось здание Торгового дома в Мучном пер., 4, с простой и логичной композицией фасада. Пластика нижних этажей сочетается с гладкой, без декора, стеной верхних этажей. Экономно применены русты и наличники, выразительно и лаконично выявлены карниз и аттик.

Этапным произведением мог бы стать предреволюционный неосуществленный проект вокзала в Екатеринославе с его впечатляющей строгостью и мощью форм, тщательно продуманной компактной планировкой. Зодчий создал образ монументального общественного здания. Таким образом, в 1910-х годах Оль был сложившимся опытным мастером, однако время не давало ему, как, впрочем, и многим современникам, возможностей проявить себя в крупных вещах. Заниматься перестройкой особняков и постройкой отдельных домов было для него уже пройденным этапом.

В 1916 году архитектор был мобилизован в армию и отправлен на Кавказ. Там его архитектурная профессия в какой-то степени пригодилась при инженерно-строительных и ремонтных работах в Карсе. В 1920 году зодчий вернулся в родной Петроград, чтобы больше никогда с ним не расставаться, и с этого времени начался главный период его творческой и преподавательской деятельности. Масштаб сделанного Олем, его учениками и соратниками в последующие десятилетия настолько велик, что даже затмевает первый, вполне успешный период. Олю суждено было стать не просто видным архитектором нового времени, но и лидером, создателем целой школы. К чести Оля, он быстро понял важность новых задач, поставленных жизнью, но отнесся к их выполнению со всей серьезностью и ответственностью, отличаясь этим и от ретроградов – «классиков», и от прожектеров – «новаторов».

Он выделялся среди многих своих коллег по профессии тем, что не впадал в крайности, отличался поразительной работоспособностью, трезвостью мышления и в то же время был поэтически вдохновенной артистической личностью. В 1920-х годах Оль занимался самым важным для страны делом – проектированием и строительством промышленных сооружений, восстановлением предприятий, разрушенных в годы Мировой и Гражданской войн. Он руководил одновременно архитектурно-проектным отделом Свирско-Волховского строительства и таким же отделом «Электротока» и «Промстроя».

Еще в 1914 году было начато проектирование электростанции «Уткина заводь» на правом берегу Невы, но война и революция отодвинули работы, возобновившиеся с 1918 года. В октябре 1922 г. ТЭЦ «Красный Октябрь» (5-я ГЭС) была торжественно открыта. Она явилась первенцем плана ГОЭЛРО. В авторский коллектив, возглавляемый Олем, вошли некоторые ученики и единомышленники уехавшего в Стокгольм Лидваля (В.А. Альванг, Р.И. Китнер и др.). Так начиналась ленинградская архитектурная школа. Сохранился чрезвычайно любопытный документ – свидетель тех далеких лет, характеризующий эпоху и мастерскую Оля и его самого, – это стихи, написанные его коллегами по строительству ГЭС.

Когда вместо денег «лимоны»,

Как трудно поверить тому,

Что водятся где-то патроны,

Но мы вам порукой сему.

А если проверить хотите,

Что это не сладостный сон, —

Вы в «Заводи» Оля спросите,

Хоть Оль он, а все же патрон.

Нас девять, три дамы меж нами,

И всеми командует Он.

Болтаем мы целыми днями,

А всех нас шумливей патрон.

Пускай он, какЛидваль когда-то,

Традиции свято блюдет,

И нам, хоть в мошне пустовато,

Почаще пиры задает.

22 апреля 1922 г.

Позднее здесь появился жилмассив для рабочих ГЭС. Интенсивность деятельности архитектора в 1920-х годах впечатляет. В 1925 году по его проектам строятся холодильник и пакгауз в порту, он решает одновременно архитектурные, функциональные, конструктивные и экономические задачи. Как и в главном здании ТЭЦ «Уткина заводь», архитектор стремится к монументальности, четкости форм, к созданию образа современного промышленного сооружения. Оль принял участие в сооружении понижающих подстанций Волховской ГЭС.

Не менее важная часть его неутомимой деятельности в эти годы – проектирование жилых домов и комплексов, а также общественных зданий нового типа для многих городов страны. Оль оказался одним из наиболее подготовленных к решению этих необычных задач. Здесь невозможно было обойтись без конкурсных проектов – в них совершенствовались образы, оттачивалось мастерство. Весьма пригодился богатый опыт предреволюционного конкурсного проектирования. В новых проектах Оля жилье объединено с системами культурно-бытового обслуживания, он разработал проекты планировки и застройки Серпуховского рабочего поселка, комплекса образцовых домов для рабочих с большим двором-садом. Совместно с Н.Е. Лансере он выполнил проект Дворца труда. Он неутомимо искал новые формы и образы в проектах рынка в Москве из железобетона и стекла, театров, кинотеатров, рабочих клубов – везде смелость поисков, острота, внимание к материалам и конструкциям. Эти проекты в основном разработаны в формах конструктивизма. Создается впечатление, что в этих проектах его дарование раскрылось едва ли не в полную силу, хотя мы знаем, что высшие достижения были впереди. Страна не могла в то время осуществлять многое из того, что рождала смелая мысль зодчих и инженеров, – индустриальная база была недостаточной, но шло накопление материала и опыта. Многое пригодилось впоследствии, особенно в ходе восстановительных работ 1940—1950-х годов. И все же мы можем увидеть своеобразный памятник того трудного и противоречивого времени, построенный Олем в 1930 году, – дом-коммуну на улице Рубинштейна, 7. Это характерный образец архитектуры конструктивизма той поры, отличающийся своим чрезвычайно строгим, даже аскетичным обликом. Однако не следует торопиться критиковать – при внимательном взгляде и здесь можно увидеть несомненное мастерство архитектора, его понимание большой формы, к тому же, на наш взгляд, здесь, среди эклектических построек второй половины XIX века с их дробными фасадами, этот дом вносит довольно острый штрих в окружающую среду. Дом этот останется в летописи нашего города благодаря воспоминаниям О.Ф. Берггольц. Здесь выступал Эрнст Буш. В те же годы Оль построил для себя и семьи дачу в Токсове, где ему удалось рационально организовать внутреннее пространство, выявить особенности дерева как превосходного строительного материала.

Дом-коммуна на улице Рубинштейна, д. 7

С 1921 года Андрей Андреевич – преподаватель, а с 1933 го – профессор, заведующий кафедрой архитектурного проектирования в родном Институте гражданских инженеров (позднее ЛИСИ). Его авторитет чрезвычайно высок. Показательно высказывание о нем профессора В.М. Твелькмейера: «Его образы более спокойные и уравновешенные, они более органически входят в жизнь». В 1922 году состоялась выставка его акварелей.

Впечатляющим примером многолетних творческих находок Оля и его коллег стало монументальное административное здание (Большой дом) на Литейном пр., 4, спроектированное совместно с Н.А. Троцким, А.И. Гегелло и другими архитекторами и инженерами (1931–1932 гг.). Это здание знаменует определенный этап ленинградского зодчества – большие малорасчлененные объемы, контрастные сопоставления плоскостей, мощный, облицованный гранитом нижний этаж характеризуют время творческого освоения классики. Оль, как и его коллеги, постепенно отходит от конструктивизма, впрочем, сохранив его уроки, и обращается к историческому наследию. В 1934–1941 годах он руководил одной из мастерских Ленпроекта, создавшей многочисленные проекты общественных зданий, не всегда равноценных по своим качествам, но отмеченных смелым поиском новых форм. Так, довольно помпезный проект комплекса зданий Института экспериментальной медицины разрабатывался примерно в то же время, что и комплекс Беломорско-Балтийского вокзала на набережной Невы с оправданной насыщенной пластикой фасада, напоминающего Адмиралтейство. Несмотря на смены стилей, направлений и мод, главным законодателем архитектурных вкусов оставался классический Петербург. Ни один из крупных зодчих Ленинграда (как новаторов, так и придерживающихся традиционных взглядов) не избежал этого благотворного воздействия самого города. В проекте вокзала Оль интересно интерпретировал образы великого Захарова, нашел масштаб и силуэт здания. Но, пожалуй, еще лучше проект Дома Советов в Мурманске. Здесь сама тема оказалась близка зодчему – современное общественное здание в северном городе, а опыты Оля в северном модерне были весьма успешны.

В 1930-х годах по проектам Оля было построено несколько школ. Надо сказать, что школьное строительство в Ленинграде тех лет приняло невиданные размеры, сюда были направлены лучшие архитектурные силы города. Довоенные школы Ленинграда – отдельная большая и недостаточно изученная тема. Их проектирование и строительство стало настоящей творческой лабораторией, и некоторые зодчие (Л.Е. Асс, А.С. Гинцберг, Д.Л. Кричевский, Л.С. Косвен и ряд других) всю жизнь специализировались на возведении школьных зданий. Для Оля это было одной из сторон его многогранной деятельности. Одна из таких школ была построена при участии М. Липкина на улице Салтыкова-Щедрина, она замыкает перспективу улицы Восстания. Здание, быть может, излишне монументально, лишено необходимой теплоты – следование традициям (большой ордер) представляется здесь несколько механическим. Другая школа построена на 7-й линии Васильевского острова при участии Ю. Завалишина. Гораздо увереннее чувствовал себя зодчий, проектируя жилые дома (на улице Ткачей, Московском проспекте и др.). Он спроектировал фасад дома для театральных работников на Бородинской ул., 13, построенного опытными инженерами-строителями В.Г. Гевирцем и Н.И. Смирновым в 1936 году. Индивидуальность авторского почерка видна в больших членениях, в ритме трапециевидных, профилированных эркеров, напоминающих аналогичные детали примыкающего дореволюционного дома № 15. Декор явно вспомогателен и выполнен в одном тоне со стеной. Облицованный гранитом первый этаж служит основанием для пяти верхних. Опытному мастеру удалось создать строгий и цельный запоминающийся фасад большого современного дома, не противоречащего интересной и сложной застройке Загородного проспекта и Бородинской улицы.

Очень представителен мастерски нарисованный в массах и деталях дом № 12 на Суворовском проспекте, построенный при участии Е.И. Холмогорова и Д.Н. Навалишина в 1934–1937 годов. Насыщенная пластика фасадов образована рустовкой, ритмом балконов. Первый этаж с крупными проемами, мощными столбами и рустами хорошо держит четыре верхних. Пластика фасадов отлично выявляется светотенью. Налицо высокий профессионализм, уверенное мастерство, хотя, быть может, монументальность, свойственная общественному зданию, не вполне уместна в жилом доме. В то же время этот дом ярко характеризует свое время. Оль умел высказываться в своем творчестве ясно и определенно, и это несомненное достоинство здания, как бы мы ни относились сегодня к этой архитектуре.

Бородинская улица, д. 13

Совместно с В.А. Каменским Оль выполнил проект здания Гидрографического управления, построил санатории в Кисловодске и Ессентуках. Работ Оля 1930-х годов много, и они могли бы стать предметом гордости для многих современников, но эти достижения не были пределом его творческих возможностей, и снова можно повторить: высшие достижения были впереди.

В 1934 году Ленинград стал гигантской строительной площадкой, в этом была велика роль руководства города во главе с С.М. Кировым. Большое внимание было уделено одной из городских окраин на юге – Автову. Застройка трех кварталов этого района проводилась в связи с разработкой генплана развития города и стала главной заботой маститого зодчего и его мастерской в эти годы. Проект планировки Оль разработал совместно с архитектором Сергеем Ефимовичем Бровцевым (1898–1962). В 1937–1941 годах был построен жилмассив между проспектом Стачек и Краснопутиловской улицей. Что же характерно для этого комплекса? Сочетание открытых пространств с замкнутыми, создание двора-сада, взаимосвязь с внешней средой и изоляция от нее, функциональное зонирование территории, концентрация детских и обслуживающих учреждений; вертикальные членения фасадов, умело, со вкусом примененные ордерные элементы, ризалиты и ниши, выявляющие секционную структуру домов, порталы и арки – все элементы взаимосвязаны и образуют гармоничный жилой ансамбль. В проектировании и строительстве участвовала дочь Андрея Андреевича, архитектор Галина Андреевна Оль (1910–1993), многому научившаяся у отца. Впоследствии она работала как архитектор-проектировщик, занималась проблемами строительства в районах Севера, но наибольшую известность она получила как историк архитектуры, автор многих трудов, среди которых книги о творчестве А.П. Брюллова, Н.Е. Лансере, Е.А. Левинсона, А.С. Никольского, старшего товарища отца – Ф.И. Лидваля… Ее научные интересы определились также под влиянием отца, всегда интересовавшегося историей зодчества. (Разве не показательно, что именно А.А. Оль был автором первой книги о Ф.И. Лидвале? Она вышла в свет еще в 1914 г.) Пожалуй, именно Г.А. Оль лучше всего сказала о жилмассиве в Автове: «…впервые решалась задача комплексной функциональной и архитектурной организации крупной городской территории жилыми зданиями. Объемно-пространственная композиция всего комплекса в целом и каждого его компонента в частности, их взаимосвязь, соотношение крупных жилых домов с небольшими зданиями детских учреждений, сочетание открытых пространств с относительно замкнутыми дворами-садами, определение размеров зданий, формирующих крупную городскую магистраль – проспект Стачек, – таков круг градостроительных задач, успешно решенных Олем и его помощниками В. Беловым, В. Лапкиной, А. Лейман, А. Модзалевским, Д. Таракановым, Н. Шифриным и др. Стремясь сохранить архитектурную преемственность с историческим центром города, А. Оль не нарушает резко традиционную периметральную застройку улиц, соединяя арками здания, расположенные на некотором расстоянии друг от друга, и включая в композицию фасадов ордер. Трехчетвертные колонны и пилястры стилизованного ионического ордера объединяют четвертый и пятый этажи». Я намеренно почти полностью привел высказывание одного из участников этой работы, выполненной под руководством А. Оля, потому что к нему почти нечего добавить, кроме того, что упомянутые здесь архитекторы с блеском проявили себя на этой ответственной стройке. Именно отсюда началась известность выдающегося зодчего послевоенного Ленинграда Виктора Федоровича Белова, которого очень высоко ценил А. Оль. Мы можем с полным основанием говорить о школе А. Оля (кроме названных учеников – Е.М. Полторацкий, Н.Н. Надежин и др.), а благодаря тому, что и Белов вырастил плеяду отличных архитекторов, то следует признать, что перед нами – мощный архитектурный пласт, охватывающий почти столетие.

Жилые комплексы в Автово

А.А. Оль был опытнейшим и прирожденным педагогом, он любил молодежь и щедро делился с ней опытом и знаниями. Его преподавательская деятельность началась еще в 1912 году, с 1944 года доктор архитектуры А. Оль руководил кафедрой архитектурного проектирования в родном ЛИСИ. Не меньшее, а может быть, и большее место в его жизни занимало изобразительное искусство – он принадлежал к плеяде зодчих-художников, не расстающихся с карандашом и кистью, участвующих в выставках и во всей художественной жизни города. Это, как ничто другое, воспитывало живое, творческое отношение к проектированию. Как художник, он имел свой почерк, который, так же как и его постройки, претерпел с годами определенную эволюцию. От ранних изысканных (в духе мирискусников) пейзажей он перешел к более плотным и звучным акварелям и работам темперой, которые писал всегда с большим удовольствием. Живописи, рисунку, декоративно-прикладному искусству он отдавал много времени. Его пейзажи, портреты, театральные декорации по уровню мастерства являются неотъемлемыми сторонами творчества. Оль-живописец шел рядом с Олем-архитектором. Он мыслил как художник, и это помогало ему проектировать. В плотных по тону сочных акварелях и темперах ясно ощущается желание выразить характер нашего города, его пригородов. Так же проникновенны его пейзажи старинных русских городов. Превосходны акварели, сделанные на серой бумаге, иногда с применением белил.

Общежитие ЛИСИ на набережной реки Фонтанки

В 1920-х годах в Александринском театре с успехом шла пьеса Б. Шоу «Скандалисты» с декорациями и костюмами Оля (вспомним зодчего и театрального художника В.А. Щуко). Андрей Андреевич был и тонким знатоком музыки, что, кстати, немаловажно для архитектора.

В 1941 году А. Оль стал членом-корреспондентом Академии архитектуры. Впереди были новые свершения, но все изменила война.

Сначала А. Оль во главе бригады архитекторов занимался маскировкой ценных объектов, в том числе Московского вокзала. Затем, будучи эвакуированным в Свердловск, он вместе с Г.А. Симоновым и Е.А. Левинсоном разрабатывал проект планировки и застройки квартала и корпуса Горнометаллургического института в Магнитогорске, участвовал в конкурсах. Зимой 1944 года зодчий вернулся в Ленинград и с 1944 до 1954 год по решению городских властей руководил восстановлением Петергофа. Здесь проявились все его качества зодчего-строителя, художника, организатора большого коллектива, знатока старой архитектуры. Он руководил мастерской № 8 Ленпроекта, в которую входили Б.А. Кикин, Н.А. Зазерский, Е.Б. Серебряков, В.Н. Зотов и другие зодчие-художники, в основном фронтовики.

Эти люди начали долгий и трудный процесс возрождения разрушенного дворцово-паркового ансамбля. Началась реставрация Нижнего парка и его памятников, были выполнены обмеры сохранившихся деталей, изучены старые чертежи, фотографии, т. е. проделана необходимая первоочередная работа. Так, появились рабочие проекты реставрации дворцов, Большого каскада фонтанов и водной системы. Любопытная деталь: по проекту самого Андрея Андреевича в 1949 году был отреставрирован фонтан-шутиха. А общим праздником стал день 25 августа 1945 года, когда вступили в строй первые фонтаны. Началась реставрация Большого дворца и Монплезира. В дальнейшем работами руководили выдающиеся архитекторы-реставраторы В.М. Савков, Е.В. Казанская, А.Э. Гессен и другие мастера. Так был осуществлен подвиг (иначе не сказать) возрождения уникального ансамбля. Но этим не ограничилась работа прославленной мастерской. Энтузиасты-подвижники во главе с Олем выполнили большую работу по восстановлению исторического центра Петергофа. Проект планировки был разработан Олем совместно с А. Байдалиновой. Необходимо сказать, почему в середине 1950-х годов Оль отошел от работ по Петергофу. Дело в том, что началась напряженная преподавательская деятельность в ЛИСИ, его воспитанники до сих пор трудятся в Петербурге и других городах.

Но и это далеко не все – в 1950-х годах под руководством Оля был создан поселок из малоэтажных, чрезвычайно привлекательного вида домов-коттеджей в Сосновой Поляне, который можно считать образцовым, – это памятник архитектуры, состоящий на учете.

На пересечении Новочеркасского и Заневского проспектов была создана восьмиугольная в плане площадь с высокими жилыми домами – законченный ансамбль конца 1950-х – начала 1960-х годов (совместно с В.Ф. Беловым и Н.А. Зазерским). Это одно из последних его произведений.

У Оля было драгоценное качество – чуткое отношение к времени, он не знал застоя или упадка, был страстным, влюбленным в жизнь человеком. Архитектуре и искусству этот великолепный мастер отдал полвека жизни. Он скончался в 1958 году, оставив столь обширное наследие, что его трудно даже охватить во всем его многообразии и неувядающей убедительности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.