Ярмарки искусств
Ярмарки искусств
«Арт-Базель-Майами» эволюционировала из простой ярмарки по торговле искусством в почти обязательную предрождественскую остановку в осеннем миграционном перелете богатых.
Гай Трибей, журналист
Это все равно что привести корову на экскурсию по бойне. Ты знаешь, что это есть, но ты не хочешь этого видеть.
Чак Клоуз, художник, о художниках, посещающих ярмарки искусств
Ярмарки искусств — это промышленно-торговые шоу, куда на несколько дней съезжаются дилеры, чтобы показать себя и некоторых художников. Ярмарки приобрели популярность, когда арт-дилеры сдали позиции в своей тридцатилетней битве с брендами, ресурсами и частными продажами «Кристи» и «Сотби». В ярмарках дилеры нашли нишу, где произведения искусства могли сравниться по качеству и количеству с работами, которые предлагают аукционные дома за весь сезон торгов.
В настоящее время некоторые дилеры делают до 70 процентов годовых продаж на ярмарках. Они оказались настолько успешны, что многие дилеры уводят бизнес подальше от физических ограничений своих локальных галерей. Теперь статус дилера стал главным фактором, влияющим на получение не только удачно расположенного павильона, но и вообще приглашения на престижную ярмарку.
«Арт-Базель-Майами-Бич», известная всем завсегдатаям под названием «Майами-Базель», — самая зрелищная ярмарка искусств в мире, яркий пример того, как отношения между искусством и деньгами становятся одновременно блестящими внешне и интеллектуально отупляющими. «Майами-Базель» сочетает осмотр произведений искусства с разглядыванием знаменитостей, вечеринками на пляже, шампанским Ruinart по 20 долларов за бокал, которое развозят на кофейных тележках, и другими формами демонстративного потребления. Журналисты называют ее «ярмаркой на полную катушку».
«Майами-Базель» 2012 года проходила в первую неделю декабря и привлекла 51 тысячу посетителей. Из них 5 тысяч могли похвастаться ВИП-пропусками того или иного уровня от спонсоров ярмарки. Менее 2 тысяч посетивших купили что-то из представленных произведений искусства. Большинство служат просто для того, чтобы подкрепить гламурность и престижность мероприятия. Гости съехались из 80 стран. Из них коллекционеры какой страны оказались самыми активными покупателями пропорционально их количеству? Любой дилер отвечал одно и то же: Бразилии.
В 2012 году 265 галерей представили 1800 художников с общей «ценой предложения» 2,5 миллиарда долларов. Четырехдневную «Майами-Базель» сопровождали 16 ярмарок-спутников, шоу, перформансов на пляже и показов частных коллекций.
Марк Шпиглер, директор ярмарки, говорит, что в вечер открытия «буквально все [галереи] устраивают банкет или коктейль». Вечеринки гораздо подробнее освещаются в прессе, чем искусство. Одно из самых желанных приглашений — это вечеринка с сюрпризом перед открытием, которую устраивает Шпиглер. Он держит ее место в секрете (хотя всем, кажется, известно, что это гостиница W South Beach). В 2011 году 1100 человек получили приглашения на вечеринку и 1600 ее посетили. Присутствовала перформанс-художник Мария Хосе Архона в платье из конфет. Ее наряд в течение вечера все уменьшался, потому что гости понемногу отщипывали от него.
В 2011 году все хотели попасть на вечеринку, которую проводило русское издание журнала Interview (принадлежащего Питеру Бранту), Тобиас Майер и автокомпания Ferrari. Она проходила в частном доме площадью 2800 квадратных метров на острове Индиан-Крик, и гвоздями программы была видеоинсталляция художника Марко Брамбиллы и Ferrari 458 Spider 2012 года за 280 тысяч долларов в базовой комплектации. Допускались только приглашенные по списку из 650 человек, и среди них Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс, Пэрис Хилтон, Диана Пикассо (правнучка Пабло) и Ларри Гагосян. По примерным оценкам, фактическое число гостей составило от 900 до 1500 человек.
В том же году у бассейна гостиницы Mondrian South Beach проходила чуть менее серьезная вечеринка, устроенная центром современного искусства P.S.1, филиалом MoMA. Темой вечера был конкурс двойников Ким Кардашьян, в котором участвовали 26 девушек с искусственным загаром и в обтягивающих платьях. Каждая «Ким» высказала свои заранее обдуманные доводы, почему она не обязана возвращать обручальное кольцо стоимостью 3 миллиона долларов своему бывшему мужу Крису Хамфрису, покинутому после брака, который продолжался 72 дня. Настоящая (как считали гости) Ким Кардашьян смеялась и хлопала в ладоши, сидя в первом ряду.
В 2012 году третий бейсмен «Нью-Йорк Янкиз» Алекс Родригес устроил обед, чтобы показать недавние приобретения в свою коллекцию. Гвоздем программы была инсталляция британского художника Ника Рельфа из четырех автомобильных шин, которые были как бы частью невидимой машины, припаркованной на тренировочной площадке. Помимо этого, Родригес показал работы Джона Каррина и Энди Уорхола.
«Майами-Базель» — превосходный пример того, как рынок искусства выступает в роли орудия маркетинга. В качестве рекламного хода на одной из предыдущих ярмарок художник Йозеф Бейс залез в клетку с живым (правда, накормленным) шакалом. Самая раскрученная промоакция — это когда на вечеринке, устроенной неким дилером, звезда бурлеска Дита фон Тис поднялась на сцену, разделась, оставшись в стрингах и розовых стикини, и села верхом на громадный тюбик губной помады, который метался из стороны в сторону, как механический бык. Это выступление фрау фон Тис — пример кросс-платформенного маркетинга, спонсированного косметический фирмой MAC: «Губная помада — это секси!»
«Майами-Базель» — единственная ярмарка, где есть категория под названием — я не шучу — «Самоненавистническое неоновое искусство». На открытии в 2007 году любители искусства наперегонки бежали посмотреть на «Сдохни, коллекционерская сволочь» (Die Collector Scum) Мерлина Карпентера. Художник Дэн Эттоу предложил неоновую надпись: «Все мы здесь потому, что слишком боимся решать проблемы реальной жизни» (We’re all here because we were too afraid to deal with problems in our real lives). Питер Ливерсидж придумал «Майами-Бич — это место, где умирает неон» (Miami Beach is where neon goes to die). Все три работы были проданы.
В 2012 году L & M Arts предложила огромную работу Барбары Крюгер из двух слов — «жадный подонок», — про которую один критик сказал, что она намекает на мысль, будто на ярмарке главные не художники, а коллекционеры. Надпись Крюгер тоже купили; коллекционер попросил его не называть.
Из 800 заявок на выставочные павильоны «Арт-Базель-Майами» принимает 265. Абсолютный предел — 300. Компания MCH Swiss Exhibitions, которая владеет ярмаркой, говорит, что откажется от доходов с увеличения количества участников ради того, чтобы ограничиться главными международными галереями. MCH оценивает дилерские продажи ярмарки в сумму от 350 до 600 миллионов долларов. Это всего лишь информированная догадка; ведь дилеры не обязаны отчитываться. Bloomberg оценивает продажи в 200–400 миллионов долларов. Некоторые сделки заключаются еще до ярмарки по каталогу или дилерскому почтовому предложению, некоторые окончательно оформляются уже через несколько месяцев, например, если их должно утвердить руководство музея.
Ярмарки-спутники — с названиями вроде Pulse, Flow, Aqua, Nada и Scope — представляют молодых художников, цифровое и видеоискусство, фотографию и дизайн. Они занимают склады, небольшие гостиницы и переделанный спорткомплекс под названием World Class Boxing. Они размещают у себя некоторые галереи, которые не смогли попасть на «Майами-Базель». Многие дилеры приезжают на ярмарки-спутники, чтобы не только продать, но и вернуться домой и сказать художникам и коллекционерам: «Мы выставлялись в Майами».
В 2012 году 150 музеев и других организаций устроили поездку на ярмарку для попечителей и патронов. MoMA, Музеи Гуггенхайма и Уитни, Тейт Модерн, Центр искусств королевы Софии и MoMA-Сан-Паулу прислали свои группы с сопровождающими кураторами в надежде, что некоторые купленные работы в конце концов будут переданы им в дар.
Главный спонсор ярмарки швейцарский банк UBS считает, что по кросс-маркетингу она может сравниться с яхтенной регатой на Кубок Америки. Говорят, что «Майами-Базель» — единственное мероприятие из спонсируемых UBS, которое не обязано ежегодно получать одобрение со стороны правления банка. На открытии «Майами-Базель» первыми проходят приглашенные банком и другими спонсорами суперважные персоны, потом идут просто очень важные персоны и, наконец, те, кто сам заплатил за билет. На перегретом рынке искусства до 2007 года половина самых важных работ продавалась в первый час показа для суперважных персон, причем половина этой половины продавалась в первые 15 минут. Покупатели бежали от павильона к павильону, заключая сделки или прося попридержать, а дилеры отвечали: «Не больше десяти минут; дайте мне ваш номер мобильного». Отчасти это происходило из-за распространенного мнения, что коллекционер должен вернуться с крупной ярмарки хотя бы с одним трофеем. Как сообщает The Economist, коллекционер и меценат Джей Смит так говорит о социабельности ярмарки: «Покупка дает чувство связи с происходящим. Когда я ничего не покупаю, ярмарка кажется скучной».
Когда человек обязан что-нибудь купить, он боится упустить вещь, которую выбрал первой. Некий супердилер говорит, что причина в сочетании стадного чувства (если сомневаешься, поступай как все) и умственной установки (и эффекта Веблена), что наивысшее качество и наибольшее удовлетворение от покупки дает самый дорогой товар.
Во время рецессии в 2008 и 2009 годах коллекционеры вели себя не так импульсивно. Мало какие сделки заключались в первый же час; потенциальные покупатели просили день-два придержать работу, обещая сообщить о своем решении, когда посмотрят на другие. В 2011 и 2012 годах гонка вернулась.
Покупка произведений искусства на ярмарке — соревновательный вид спорта. На «Майами-Базель» дилеры, у которых в павильонах на самом видном месте висят статусные картины, заносят заинтересованных коллекционеров, просивших что-нибудь «попридержать», в список. Побеждает тот, чей личный бренд добавит больше всего престижа художнику и галерее. А неудачникам скажут: «Это оставлено для музея».
Житейская мудрость говорит: если ты не относишься к суперважным персонам, даже не думай претендовать на статусную вещь на ярмарке. Сейчас практически все дилеры заранее рассылают фотографии представленных работ своим лучшим клиентам. Некоторые работы они продают еще до начала ярмарки, другие придерживают. Как бы рано ты ни зашел в павильон, все равно можешь услышать, что картина «уже не продается». Либо она зарезервирована для коллекционера поважнее, либо дилер одолжил ее для своего павильона, либо тебе называют чудовищную цену, либо у нее какой-то сразу незаметный дефект.
Некоторые коллекционеры вечно охотятся за тем, что хотят купить другие коллекционеры, как говорит нью-йоркский дилер Эндрю Крепс. В интервью журналу The Economist он высказал отличную мысль: «Не желай ничего, что у ближнего твоего» — эта заповедь больше всего смущает коллекционеров».
Помимо «Майами-Базель», есть и еще четыре ярмарки современного искусства, чьи бренды усиливают провенанс и повышают стоимость представленных там произведений искусства: «Арт-Базель», «Арт-Базель-Гонконг», «Фриз» (в Лондоне) и «Фриз-Нью-Йорк». Среди ярмарок искусства это то же самое, что Канны, Берлин и Венеция среди кинофестивалей. Они привлекают к себе супердилеров, приезжающих туда, потому что ярмарки привлекают сверхбогатых коллекционеров. А коллекционеры приезжают, потому что брендовые дилеры привозят свои лучшие работы. Экономисты называют это «непорочным кругом» или эффектом самоусиления; так создается самовоспроизводящаяся олигополия нескольких ярмарок. Эти четыре плюс «Арт-Базель-Майами» собирают почти одних и тех же дилеров, консультантов, кураторов и директоров музеев.
Не менее известна, чем эти пять, ярмарка TEFAF, которую каждый март в Голландии проводит Европейский фонд изобразительных искусств. Она известна по своему месту проведения — Маастрихту. Однако в 2013 году всего лишь 46 из 260 галерей на маастрихтской ярмарке представляли современное искусство. В предыдущие годы галереи Гагосяна, Майкла Вернера, Hauser & Wirth и L & M отказались от участия в TEFAF, чем снизили ее статус в мире современного искусства. Отличительными особенностями Маастрихта остаются историческое искусство, мебель, серебро и фарфор.
Ниже этих сверхъярмарок располагаются 25 крупных ярмарок из разряда «нужно посмотреть», где в основном участвуют мейнстримовские дилеры. Они сознают свое отличие. Их ниша — потенциальные покупатели искусства стоимостью до 100 тысяч долларов. Еще ниже находятся 300 ярмарок искусства в диапазоне от 5 до 50 тысяч долларов. Они представляют мейнстримовские галереи или галереи рангом пониже, где выставляются художники местного уровня или те работы, которые уже давно лежат в кладовой у дилера.
Сезон ярмарок длится круглый год. Туда же можно отнести биеннале и ярмарки в гостиницах. В разгар неформальной Недели искусств в Нью-Йорке в марте 2013 года работали семь конкурирующих ярмарок с 640 представленными галереями. От такого количества ярмарок дилеры и художники заболевают «ярмарочной усталостью».
Благодаря ярмаркам происходят культурные перемены в процессе приобретения искусства. Спокойный осмотр в тишине галереи сменяется чем-то более похожим на шопинг в дорогом торговом центре. В этих торговых арт-центрах есть сверхкрупные арендаторы, бутики и ресторанный этаж, правда, такой, где подают черную икру. Все соглашаются с тем, что обстановка торгового центра — плохой вариант, «яркий пример того, как не надо рассматривать предметы искусства». Людные павильоны не способствуют тому, чтобы посетители задерживались, оценивая искусство. Выставки бессистемные, в них не чувствуется никакого плана. Освещение слишком яркое, чтобы никто потом не мог предъявить претензии в суде. Однако с каждой ярмаркой, с каждой покупкой коллекционеры как бы все больше соглашаются с необходимостью воспринимать искусство именно в такой среде.
Ярмарки привлекают коллекционеров, потому что в них сочетается удобство и общение. У многих сверхбогатых клиентов, которых обожают дилеры, вечно не хватает времени. Ярмарка помогает им соединить поиск и приобретение с общением и вечеринками в одном и том же месте. Кроме того, ярмарки дают возможность сравнения. Один дилер не без труда может собрать у себя, например, три картины Герхарда Рихтера, чтобы показать клиенту. У дилеров на «Майами-Базель» или «Фриз» коллекционер может увидеть сразу двенадцать.
Процесс покупки на ярмарке весьма отличается от приобретения в галерее или аукционном зале еще и в другом смысле. В галерее отсутствуют покупатели-конкуренты, поэтому в ней совсем иной климат, чем на аукционе, где надо покупать «сейчас или никогда». Когда идешь по суперъярмарке, где взгляд разом охватывает сотни картин, возникает впечатление изобилия, но толпы суперважных персон подталкивают к мысли, что «лучше не тянуть с покупкой».
Количество этикеток со словом «продано», которые можно видеть в павильонах, внушает коллекционеру, что цена представленных работ не завышена, так же как на аукционе, когда лоты продаются дороже эстимейта, это подкрепляет уверенность победителя, обогнавшего неудачливых претендентов. Когда у покупателя недостаточно информации, чтобы принять взвешенное решение, его уверенность поддерживает поведение окружающих.
Уверенность к тому же внушает сознание того, что дилеры, а иногда и привезенные ими картины и скульптуры, заранее проверены, по крайней мере на пяти топовых ярмарках. Например, на «Майами-Базель» это комиссия из семи дилеров, кураторов и искусствоведов. Галереи представляют на их суд свои лучшие работы. Ежегодно к участию не допускается от пяти до десяти процентов заявителей, обычно потому, что они представили работы недостаточно высокого качества. Такой предварительный просмотр увеличивает стоимость не меньше, чем похвальное мнение эксперта и продажа в крупном аукционном доме. Однако самое важное соображение — это часто не качество, не редкость и не стоимость; это статус галереи.
Иногда критерии допуска оказываются довольно грубыми. В 2005 году владелица галереи в Майами Вернис Стейнбаум провела пресс-конференцию, на которой пожаловалась, что ее отвергли селекторы «Майами-Базель», потому что на ней были шлепанцы, когда она принимала гостей у себя в павильоне предыдущего года. В отместку Стейнбаум раздавала шлепанцы с названием своей галереи спонсорам вновь открывшейся ярмарки.
«Майами-Базель» отпочковалась от ярмарки «Арт-Базель», которая проводится ежегодно в июне в этом средневековом городе на берегу Рейна. Многие дилеры считают «Арт-Базель» мировым лидером среди ярмарок в мире современного искусства. В 2013 году 530 галерей из 40 стран соперничали за 300 павильонов «Арт-Базель», а посетили ее 60 тысяч человек.
В Базеле предлагается более сдержанное искусство, чем в Майами. Там чувствуется консерватизм; проходят вечеринки, но без шакалов, нет никаких платьев из конфет и никто в глаза не видел Кардашьян. Самое желанное приглашение — на ужин в Фонде Байелера, базельском музее искусства XX века.
В 2012 году ярмарка сократила часы доступа для обычной публики и весь первый день отдала важным персонам. Однако не все важные персоны одинаково важны. Суперважные персоны, которые могли похвастаться вожделенными глянцево-черными пропусками, смогли войти в одиннадцать утра. Обычных очень важных персон с фиолетовыми пропусками — причем многие из них прежде не думали, что они обычные, — не пускали до трех часов дня. Марк Шпиглер говорит, что проблема в толкотне, но не для публики, а для суперважных персон. По мнению дилеров, такое разделение привело к тому, что посетители откладывали решение, и лишило ярмарку «возбуждения от немедленной покупки».
Третья «обязательная» ярмарка — это «Фриз», которая проходит в Лондоне ежегодно в октябре. По престижу она лишь немногим уступает двум первым. Ее придумали Мэтью Слотовер и Аманда Шарп, основатели одноименного журнала об искусстве, и впервые ярмарка прошла в 2003 году. В 2012 году 330 галерей из 38 стран прислали заявки на участие, претендуя на ее 155 павильонов.
На «Фриз-Лондон» цены в среднем ниже, чем на ярмарках в Майами-Бич и Базеле, а также меньше сверхдорогих работ. Большинство продается в диапазоне от 50 до 100 тысяч фунтов (от 77500 до 150 тысяч долларов). На ярмарке выставляются работы поскромнее, но интересные в интеллектуальном смысле, и лишь немногие из них были бы уместны в Майами. В 2009 году нью-йоркская галерея Gavin Brown’s Enterprise отдала весь павильон аргентинскому художнику Риркриту Тираванидже; газеты перепечатывали фотографии его холстов с подписью «ДНИ ЭТОГО ОБЩЕСТВА СОЧТЕНЫ» большими цветными буквами. Один холст был продан в первые же пять минут после открытия для суперважных персон.
Как и «Арт-Базель», «Фриз» делит посетителей на своих и чужих. Любимые коллекционеры и агенты приходят рано, едят и пьют за счет спонсоров в комнатах отдыха для ВИП, а дилеры шепчут им на ухо: «Для вас, мой друг, специальная цена». Обычные люди в день открытия простаивают в очереди по два часа и пьют белое вино из пластиковых стаканчиков по 15 фунтов за стакан. Если им удастся загнать дилера в угол и спросить о цене, они могут услышать в ответ, что работа попросту «не продается».
Четвертый номер в списке обязательных для посещения ярмарок — это «Фриз-Нью-Йорк», отпочковавшаяся от лондонской ярмарки. Она впервые прошла в июне 2012 года в огромном шатре за 1,5 миллиона долларов, установленном на острове Рэндалла на Ист-Ривер. «Фриз-Нью-Йорк» попала в список благодаря своей родительской ярмарке потому, что проходит в мировой столице искусства, и потому, что привлекает супердилеров. Она обладает впечатляющим размахом кураторских и маркетинговых ресурсов, и дилеры могут получить приглашения на обе одноименные ярмарки.
До «Фриз-Нью-Йорк» у Манхэттена не было суперъярмарки. У него была Арсенальная выставка, которая впервые состоялась еще в 1913 году со скандальной на тот момент «Обнаженной, спускающейся по лестнице» Марселя Дюшана, но в последние годы потеряла крупных дилеров. Также на Манхэттене проходило арт-шоу под эгидой Американской ассоциации арт-дилеров одновременно с Арсенальной выставкой. На арт-шоу представлено искусство подешевле и не относящееся к категории современного.
Первая же ярмарка «Фриз-Нью-Йорк» ознаменовалась весьма странной историей. Перед ее открытием швейцарский художник Кристоф Бюхель (которого представляет галерея Hauser & Wirth) ездил по Манхэттену, выискивал бездомных и выкупал их тележки с барахлом. По его словам, в среднем они соглашались продать вещи за 425 долларов. После этого Бюхель расставил купленные тележки вокруг ярмарки и предложил их коллекционерам в качестве скульптур. За тележку он просил от 35 до 50 тысяч долларов в зависимости от содержимого. Говорят, кто-то купил две тележки. Представленное на ярмарке искусство иногда может и сбить с толку, и повергнуть в шок.
Номер пять — это гонконгская ярмарка, основанная в 2008 году. Гонконг — третий по величине аукционный рынок после Нью-Йорка и Лондона. Одно из преимуществ ярмарки — отсутствие в Гонконге пошлин на ввоз и вывоз предметов искусства. В 2011 году MCH Swiss Exhibition, родительская компания ярмарки «Арт-Базель», приобрела контрольный пакет акций гонконгской ярмарки. В мае 2013 года ярмарка была переименована в «Арт-Базель-Гонконг» и представила 245 галерей из 35 стран, западные и азиатские дилеры присутствовали в пропорции 50 на 50. Она открылась позже намеченного, так как первоначальная дата совпадала с китайским Новым годом. Теперь ярмарка открывается через две недели после «Фриз-Нью-Йорк», что и неудобно для коллекционеров в финансовом смысле, и просто ужасно для галерей среднего уровня, которые пытаются соответствовать необходимости показывать свои лучшие работы на каждой ярмарке.
Сейчас MCH проводит три из пяти важнейших ярмарок на трех континентах, в трех часовых поясах, с одними и теми же главными спонсорами (включая банк UBS, который в 2014 году в Гонконге заменит Deutsche Bank). Дилерам, желающим получить приглашение на «Майами-Базель» или «Арт-Базель», возможно, стоит с энтузиазмом отнестись к возможности посетить все три, даже если для этого придется пропустить «Фриз-Нью-Йорк».
Хотя художники стремятся к международной славе и престижу, некоторые из них не уверены, следует ли им показываться даже на этих пяти ярмарках. Когда-то творческая жизнь художника делилась на определенные периоды развития, и в каждом он творил в каком-то характерном стиле. Но при таком количестве ярмарок художники чувствуют, что вынуждены и дальше делать то, что хорошо продается и имело успех на предыдущей ярмарке: «ярмарочное искусство». Авторам приходится взвешивать этот минус в сравнении с теми возможностями, которые открываются перед ними благодаря знакомству с иностранными коллекционерами и галереями, известности и наличным.
Эти пять ярмарок увеличивают стоимость работ художника, не считая того, что генерируют продажи. Художник добивается профессионального успеха благодаря тому, что в мире искусства называют признанием, а в деловом — брендовым капиталом. Трудность для художника заключается в том, чтобы найти мейнстримовского дилера, который бы его представлял, потом получить международную известность, пока дилер будет возить его работы сначала на местные ярмарки, потом на более крупные. На следующем этапе его работы «размещаются» у уважаемых и известных в мире коллекционеров, потом передаются в дар (или за деньги) солидному музею. Где-то в середине процесса художник может круто пойти вверх и оказаться в супергалерее. Показы на крупных ярмарках и перед международной аудиторией — вторая по важности часть процесса.
Иногда коммерческая ярмарка служит культурной площадкой для города, так что даже получает государственные субсидии. В 2007 году парижская ярмарка искусств Art Paris провела ярмарку в Абу-Даби совместно с правительством эмирата. Ярмарка предполагалась как показ современного искусства XX и XXI веков в рамках плана по превращению столицы ОАЭ в культурную столицу Ближнего Востока и в конечном счете такой же центр притяжения в смысле культуры и искусства, как Лондон и Нью-Йорк.
В 2008 году, в самый разгар глобального финансового кризиса, ярмарка в Абу-Даби привлекла так мало посетителей, что французский партнер отказался от участия. Tourism Investment Company и Управление по культуре и наследию Абу-Даби (ADACH) заявили, что ярмарка — «слишком важная [культурная площадка], чтобы позволить ей не оправдать надежд», и взяли на себя ее финансирование в 2009 году.
Так как дилеры казались не очень заинтересованными, ADACH, чтобы привлечь к участию несколько брендовых галерей, предложило им выгодные условия. В качестве адресатов упоминались «Белый куб», L & M Arts, галереи Гагосяна и Аквавеллы. Говорили, что дилеры согласились привезти в Абу-Даби эксклюзивные предметы искусства в обмен на гарантию, что управление или правящее семейство эмирата аль-Нахьян приобретет по крайней мере один привезенный экспонат. ADACH отрицало факт прямого финансирования, но кое-что все же приобрело. Общая стоимость субсидирования ярмарки, включая премию покупателя, вероятно, составила примерно 15 миллионов долларов. Это единственная ярмарка в мире, на которой большинство продаж происходит не во время раннего открытия для суперважных персон. Большинство сделок там заключаются в последние несколько часов, так как есть один главный покупатель, которого нельзя торопить.
В 2012 году ярмарка в Абу-Даби представила 50 галерей из 18 стран — пока что несравнимо с крупнейшими ярмарками, но достаточно солидно, чтобы удерживать внимание мира искусства. Управление по культуре и наследию заявило, что в будущем ярмарка станет одной из крупнейших, и, чтобы гарантировать это, оно намерено финансировать ее в той же мере в течение десяти лет. В случае с ярмаркой в Абу-Даби, как и «Арт-Базелем», рынок становится орудием маркетинга.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.