Василий Кузьмич Шебуев 1777–1855
Василий Кузьмич Шебуев
1777–1855
Шебуев родился в дворянской семье в Кронштадте. Его отец был смотрителем при складах Адмиралтейской коллегии. В пятилетнем возрасте Шебуева зачислили воспитанником в Академию художеств, в которой он пробыл пятнадцать лет. Шебуев учился в классе исторической живописи под руководством Г. И. Угрюмова и И. А. Акимова. За картину «Ной по выходе из ковчега приносит жертву Богу» он получил, как и его соученик А. И. Иванов, золотую медаль, и в числе пяти лучших выпускников его оставили пенсионером при академии. Пенсионеры получали сто пятьдесят рублей в год, отдельную комнату и бесплатное питание.
Шебуев вместе со своим учителем Г. И. Угрюмовым и академиком С. С. Щукиным работал в Михайловском замке и принимал участие в создании портрета императора Павла I, за что получил в награду золотую табакерку. Самостоятельно он написал для Михайловского замка картину «Петр I в Полтавском сражении», которая очень понравилась Павлу I.
Как пенсионер академии Шебуев совершил поездку в Италию, несколько лет жил в Риме, где написал «Гадание. Автопортрет». В 1807 году, вернувшись в Петербург, Шебуев получил за эскиз образа «Взятие Богородицы на небо», позже написанной им на хорах Казанского собора, звание академика, а за ранее созданную картину «Петр I в Полтавском сражении» звание профессора живописи. С 1812 года он давал уроки рисования в Смольном институте благородных девиц и при дворе.
В 1815 году Шебуев женился на дочери гувернера академии Елизавете Михайловне Тверской. Один их сын умер в трехлетнем возрасте, второй впоследствии стал преподавателем в Московском училище живописи и ваяния.
В 1821 году художник начал расписывать плафон Воскресенской церкви Екатерининского дворца в Царском Селе. В награду за эту работу император Александр I заплатил пять тысяч рублей сверх сорока тысяч определенных ранее, назначил Шебуева «живописцем его императорского величества» и смотрителем музейных сокровищ Эрмитажа. В этом же году его назначили директором императорской шпалерной мануфактуры. А в 1832 году Шебуев стал ректором живописи Академии художеств.
Много времени Шебуев уделял преподавательской работе. У него учились знаменитые художники Ф. А. Бруни и К. П. Брюллов. Шебуев подготовил серию гравюр-таблиц по анатомии, выполненных под наблюдением профессоров Медико-хирургической академии, получивших название «Антропометрия, или размеры тела человеческого с образцовых произведений древних и с натуры для учащихся подражательным искусствам». Чтобы издать этот грандиозный труд художника, еще император Александр I обещал выделить 75 тысяч рублей. Но полностью дело до конца так и не довели.
Не прекращая педагогической деятельности, Шебуев расписал плафон в куполе круглого зала Академии художеств. Фреска, созданная Шебуевым, называлась «Торжество на Олимпе по случаю водворения изящных искусств в России»; этот зал впоследствии прозвали «шебуевским». Роспись плафона он завершил в то же время, когда Карл Брюллов создал свою прославленную картину «Последний день Помпеи». Шебуеву было поручено наблюдать за росписями Исаакиевского собора. Он В. К. Шебуев. Портрет отца писал иконы для многих церквей, его «Тайную вечерю» современники сравнивали со знаменитой фреской Леонардо да Винчи.
Император Николай I относился к художнику не так благосклонно, как его предшественник на троне. Он часто не одобрял росписи Шебуева и даже требовал возвращения в казну денег, выплаченных за работы, не понравившиеся царю. Когда-то Шебуев давал малолетнему Николаю I уроки рисования, и тот с детских лет называл его «мой серый кот Вася» и относился к нему почти пренебрежительно и даже отказал в просьбе принять сына-художника на учебу на казенный счет.
На все обиды Шебуев отвечал только новыми работами. Он создал две картины, которые снова заставили заговорить о нем как о первом историческом живописце России – «Подвиг новгородского купца Иголкина в Северной войне со шведами» и «Граф Бенкендорф, спасающий в наводнение 1824 года погибающих на Неве». Обе картины имели большой успех у публики. Шебуева стали называть «русским Пуссеном, Пуссена превзошедшим». Но пройдет некоторое время, и о Шебуеве станут говорить только как о подражателе Пуссена.
Шебуев работал и в жанре портрета. Он считал, что нельзя писать портреты по заказу всех желающих и отказывал многим вельможам. По его мнению, художник должен писать только портреты тех людей, изображение которых представляет для него интерес и позволяет создать настоящее художественное произведение. Портретов Шебуев написал мало. Но именно как портретист, а не как художник академического стиля, он достиг наивысших успехов.
Умер Шебуев после кратковременной болезни. Поняв, что его дни сочтены, он прошел по всем мастерским своих учеников и попрощался с ними. Похоронили его на Смоленском кладбище, памятник на могиле поставили за счет Академии художеств. Спустя несколько десятилетий имя и картины Шебуева были забыты.
В. К. Шебуев. Гадание. Автопортрет
Бюст В. К. Шебуева. Скульптор И. П. Витали
В. К. Шебуев. Портрет отца
В. К. Шебуев. Портрет отставного экспедитора при императорских воспитательных домах И. В. Швыкина
В. К. Шебуев. Портрет отставного экспедитора при императорских воспитательных домах И. В. Швыкина
Художнику понравилось выразительное лицо семидесятилетнего старичка, он уговорил его позировать. Швыкин не мог заплатить художнику, но Шебуев подарил ему портрет.
В. К. Шебуев. Поклонение пастухов
В. К. Шебуев. Положение во гроб
В. К. Шебуев. Автопортрет
В. К. Шебуев. Симеон Богоприимец
В. К. Шебуев. Видение пророка Иезекииля
В. К. Шабуев. Старик нищий
В. К. Шебуев. Старик нищий
Поясной портрет старика художник написал, отвлекшись от работы над росписью Казанского собора. Портрет этот очень понравился графу А. С. Строганову, который с 1800 года стал президентом Академии художеств и оказывал покровительство молодому художнику. Строганов купил «Портрет нищего» для своей коллекции и часто приглашал Шебуева к себе домой в свой знаменитый особняк на Невском проспекте.
В. К. Шебуев. Тайная вечеря
В. К. Шебуев. Апостолы Петр и Иоанн исцеляют хромого
В. К. Шебуев. Благословение Иакова Исааком
В. К. Шебуев. Актеон
В. К. Шебуев. Тайная вечеря
В. К. Шебуев. Возвращение победы раненому Дмитрию Донскому
В. К. Шебуев. Подвиг новгородского купца Иголкина в Северной войне со шведами
В. К. Шебуев. Подвиг новгородского купца Иголкина в Северной войне со шведами
Картина написана на сюжет пьесы Н. А. Полевого «Иголкин, купец новгородский», с успехом поставленной в столичных театрах. В пьесе воскрешается полулегендарный эпизод войны со шведами. Новгородский купец Иголкин оказался в стокгольмской тюрьме. Однажды стражники стали насмехаться над царем Петром I и обвинять его в трусости. Возмущенный Иголкин не сдержал гнева и убил оскорблявших царя. Шведский король Карл XII, узнав о случившемся, отменил смертный приговор Иголкину и приказал отпустить его, так как посчитал, что тот, кто защищает честь своего монарха, поступает благородно.
Задолго до того, как написать картину, Шебуев выполнил рисунок на эту тему и его приобрел известный патриотическими убеждениями граф Ф. В. Ростопчин, по приказанию которого в 1812 году была сожжена Москва.
В. К. Шебуев. Василий Великий
В. К. Шебуев. Александр Невский
В. К. Шебуев. Моисей со скрижалями
В. К. Шебуев. Автопортрет с рейсфедером
В. К. Шебуев. Граф Бенкендорф, спасающий в наводнение 1824 года погибающих на Неве (Наводнение 7 ноября 1824 года в Санкт-Петербурге)
В. К. Шебуев. Наводнение 7 ноября 1824 года в Санкт-Петербурге
Художник сам был свидетелем наводнения. Он знал и о том, что император Александр I во время бедствия отдал приказ своему генерал-адъютанту А. Х. Бенкендорфу и губернатору Петербурга М. А. Милорадовичу лично отправиться на помощь погибающим жителям города.
Этот же эпизод описан и в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник», которая была написана в 1833 году, но полностью напечатана В. А. Жуковским уже после смерти поэта в 1837 году, за два года до появления картины Шебуева.
Ужасный день!
Нева всю ночь
Рвалася к морю против бури,
Не одолев их буйной дури…
И спорить стало ей невмочь…
Поутру над ее брегами
Теснился кучами народ,
Любуясь брызгами, горами
И пеной разъяренных вод.
Но силой ветров от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова,
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Все побежало, все вокруг
Вдруг опустело – воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь, как тритон,
По пояс в воду погружен.
Осада! приступ! злые волны,
Как воры, лезут в окна. Челны
С разбега стекла бьют кормой.
Лотки под мокрой пеленой,
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Народ
Зрит божий гнев и казни ждет.
Увы! все гибнет: кров и пища!
Где будет взять?
В тот грозный год
Покойный царь еще Россией
Со славой правил. На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «С божией стихией
Царям не совладеть». Он сел
И в думе скорбными очами
На злое бедствие глядел.
Стояли стогны озерами,
И в них широкими реками
Вливались улицы. Дворец
Казался островом печальным.
Царь молвил – из конца в конец,
По ближним улицам и дальным,
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы
Спасать и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
С. А. Галактионов. Наводнение 7 ноября 1824 года в Санкт-Петербурге. Гравюра с рисунка В. К. Шебуева
Данный текст является ознакомительным фрагментом.