Жизненность фотографического снимка

Жизненность фотографического снимка

При изобразительном решении темы и оформлении сюжетного материала следует исходить из определенных закономерностей композиционного творчества, главнейшей из которых является жизненность фотографического снимка.

Снимок делает жизненным прежде всего его содержание. Если на снимке показывается важное событие жизни советского народа, если его содержание типично для нашей действительности, выбрана актуальная тема, найдено яркое сюжетное решение и образное выражение – снимок может и должен стать жизненно правдивым и художественно выразительным. Но не всегда снимок становится картиной живой действительности, потому что при отсутствии необходимого изобразительного мастерства такой богатейший материал в ряде случаев пропадает в скучном и безликом фотографическом изображении.

Поэтому понятие "жизненность" следует отнести не только к содержанию фотографической картины, но и к её художественной форме, то есть к её композиционному, световому и тональному решению, которые должны способствовать повышению жизненной правдивости снимка в целом, его живости и динамичности.

Критерием правдивости фотографической композиции является реальная действительность. Так, при композиционном решении снимка размещение фигур, предметов и других элементов, заполняющих картинную плоскость, должно вытекать из правды жизни, из действительного положения всех этих компонентов перед фотоаппаратом, в предметном пространстве. Всякий другой подход к решению задач заполнения картинной плоскости неизбежно приводит к надуманности, нарочитости, неправдоподобности композиции, то есть лишает её жизненности, так как выдает присутствие фотографа, обнаруживает его приемы построения кадра.

Рассмотрим с этих точек зрения фото 88, 89, 90. Очевидно, содержание всех трех снимков подсказано жизнью: безусловно существовали все эти люди, одни из них работали в лаборатории, другие – на стройке; наверняка члены большой и дружной семьи, часто собирались, чтобы вместе провести свободный вечер. Но, несмотря на то, что содержание этих снимков вытекает из жизни, мы как-то мало верим в их подлинность. Происходит это потому, что при жизненности содержания здесь совершенно утрачена правда художественного решения темы.

Фото 88. Пример неудачной расстановки людей в кадре

Фото 89. Пример позировочного снимка

Фото 90. Пример позировочного снимка

Содержание произведения искусства – это не только жизненный факт или явление, лежащие в его основе. Это еще и выражение определенного жизненного материала средствами данного вида искусства при обязательной личной оценке художником факта, события и вынесения ему определенного "приговора" (Белинский).

Поэтому содержание произведения всегда богаче конкретного факта, лежащего в его основе, поскольку оно обогащено мировоззрением, знаниями автора, его художественным творчеством. Есть ли эти черты в снимках 88, 89, 90? Как в них осмысливается происходящее, как строятся эти снимки ? Совершенно очевидно, что при попытке художественного решения темы авторы этих снимков пошли по неправильному пути: они не нашли в жизни необходимого сюжета и момента съемки, которые позволили бы зрителю увидеть на снимке непосредственное проявление жизни, но попытались подогнать жизнь под свои композиционные замыслы. И вот на фото 88 мы видим людей в застывших статичных позах, мы видим, как действие специально строится с учетом точки установки фотоаппарата и как в этом формальном решении композиционных задач умирает правда и динамика жизни.

Такая же статика и специальное позирование людей останавливают жизнь в снимке 89, а на фото 90 автор диктует фотографируемым людям совершенно неестественные жесты, никак не связанные с их трудовым процессом.

Этот ошибочный подход к решению изобразительных задач приводит к тому, что снимки превращаются в мертвые слепки натуры и становятся, по существу, браком.

И какой глубокой жизненной правдой полны снимки Б. Романова "Решающий ход" (фото 91) и Н. Селюченко "Необычное свидание" (фото 92)! С какой вдумчивой наблюдательностью сделана работа Б. Романова, с каким теплым отношением к людям, проводящим свой досуг за игрой в домино. И какой мягкий юмор сквозит в снимке Н. Селюченко! Какими забавными шутками, наверное, перебрасываются эта девушка-строитель, стоящая в проеме двери еще недостроенного дома, и парень, заметивший её с высоты крана! Поведение этих людей просто и естественно, присутствие фотографа совершенно не ощущается, сцены получаются живыми и динамичными, благодаря чему зритель словно присутствует при изображаемых "событиях".

Фото 91. Б. Романов. Решающий ход

Фото 92. Н. Селюченко. Необычное свидание

Вместе с тем композиционное решение этих снимков очень выразительно и, пожалуй, много точнее, чем надуманный композиционный рисунок фото 88, 89 и 90. Люди правильно размещены в картинной плоскости, ясно обозначен смысловой центр композиции, отчетливо выделено главное. При таком подходе к изобразительному решению темы, при отсутствии бросающейся в глаза специальной расстановки людей "в композиционных целях" снимок приобретает простоту, безыскусственность и жизненную правдивость, так как здесь сохраняется подлинность жизненного факта.

Правдивость изображения является главным требованием в искусстве социалистического реализма, и особо острое значение эта проблема приобретает в искусстве фотографии, где картина обладает особым для этого искусства качеством – документальностью изображения жизненных явлений. И крайне заостряется требование правдивости в таком разделе фотографии, как фоторепортаж, где каждый снимок отражает действительное событие, явление, конкретных людей, действующих в конкретной обстановке, в определенном месте, в определенное время.

Жизненная правдивость, правильно понятая и использованная документальность фотоизображения делают интересным для зрителя репортажный снимок М. Редькина "Для большой химии" (фото 93). На снимке запечатлен производственный момент, рассказывающий о трудовой жизни большого цеха. Автор снимка не "подгонял" эту жизнь под свои композиционные замыслы, а нашел материал будущей фотокартины в самой реальной действительности. Фотограф, его деятельность, его технические и изобразительные приемы остаются незаметными для зрителя, который видит трудовой процесс на снимке таким, каким его увидел автор в жизни.

Фото 93. М. Редькин. Для большой химии

Фотограф не пошел по линии специальной расстановки людей в кадре, не побоялся того, что работающие люди видны от аппарата со спины, что не видны их лица и т.д., и поступил правильно. Люди не позируют перед фотоаппаратом, а показаны в процессе труда, и именно эти черты делают снимок простым и естественным. Зритель словно сам присутствует в цехе и рассматривает происходящее с точки зрения фотографа, с найденной им точки установки фотоаппарата. А ведь сколько репортажных снимков пропадает из-за так называемой организационной работы фотокорреспондента, после которой люди оказываются аккуратно расставленными в кадре, а все действие развертывается непосредственно в направлении на объектив фотоаппарата! И всегда такого рода "организация" композиционного построения кадра лишает снимки главных их достоинств – правдивости и жизненности.

Вместе с тем, несмотря на прямую репортажность съемки, фото 93 не случайно по построению, его композиция и световой рисунок найдены очень точно. Верхняя точка съемки позволила развернуть действие на всем пространстве, охватываемом углом зрения объектива, и получить стройный линейный рисунок кадра, основанный на ритме овальных фигур, масштабно сокращающихся от переднего плана в глубину. Выявлению этих линий помог свет, очертивший фигуры четкими контурами. Свет дал возможность получить акценты на главных объектах изображения, отделить работающих людей от близкого к ним по тональности фона. Яркие световые блики и небольшое количество рассеянного света обусловливают довольно высокий контраст изображения и общую его темную тональность. Эта световая обстановка делает репортажный снимок живописной фотографической картиной действительности.

И как проигрывают перед снимком 91 фото 88, 89 и 90! Очевидно, при композиционном решении этих кадров авторы шли по линии чисто формального заполнения картинной плоскости, не связывали композиционные задачи с действительным ходом жизни, с естественным поведением людей в данной обстановке.

Если на фото 91 положение людей перед фотоаппаратом и поворот фигур совершенно естественны, то поворот фигур в фото 89 и особенно в фото 88 явно нарочит: люди позируют, очевидно, что фотограф разместил их таким образом специально для съемки. В результате правдивость и жизненность композиции утрачены, явно обнаруживается формальность композиционного решения и намерение фотографа расставить людей в предметном пространстве так, чтобы все они обязательно были хорошо видны на снимке и не перекрывали друг друга.

Но из сказанного выше неправильно делать вывод, что фотограф при композиционном решении темы должен слепо следовать за натурой и механически фиксировать действительность. Следовать за правдой жизни еще не значит слепо копировать натуру и протоколировать любые случайные моменты с любых случайных точек зрения. Совершенно обязательным является вдумчивый отбор материала с тем, чтобы через запечатленный короткий момент зритель получил представление о большом и важном материале, чтобы через единичное, частное раскрывалось общее и закономерное в жизненных явлениях.

Действительно, в течении события один за другим следуют самые разнообразные моменты; в динамике действия, в движении людей могут встретиться и такие фазы, которые не дают ясного представления о существе происходящего. Но наряду с этим есть и такие узловые моменты, которые раскрывают событие во всей его полноте. Одной из важнейших творческих задач в фоторепортаже является выбор именно такого момента, на который и должен приходится спуск затвора фотоаппарата. Изобразительная техника и творческие приемы построения снимка, например, выбор точки съемки, ракурса, крупности плана и пр., помогут найти такое размещение элементов композиции в кадре, которое, с одной стороны, сохранит правду жизни и действительное положение фигур и предметов в пространстве перед объективом съемочного аппарата, а с другой – явится основой гармоничного композиционного рисунка снимка.

В снимках 88, 89, 90 правдивость утрачивается и еще по одной причине: действующие лица здесь разобщены, не связаны единым действием, как это должно было быть в жизни. Направление их движений, поворотов, жестов, взглядов не согласовано, отчего естественность поведения людей окончательно исчезает на снимке. И это опять – результат специальной расстановки людей в кадре, результат "постановки" надуманной игровой сцены.

И только в репортажной съемке фотокорреспондент может сохранить на снимке то правильное взаимодействие людей, групп людей и пр., которое характерно для данного действия в жизни. Как выгодно в этом смысле отличаются ранее приведенные фото 10, 17, 91 и др. от снимков 88, 89 и 90! Ведь именно естественное общение людей в снимках М. Озерского, С. Фридлянда, Б. Романова делает незаметным присутствие фотографа и словно непосредственно вводит зрителя, рассматривающего снимок, в происходящее действие.

Приведенные примеры позволяют сделать вывод, что в снимке необходим центр внимания, на который ориентируются происходящее в кадре движение, повороты фигур, жесты, направления взглядов. В массовых сценах и многофигурных композициях таких центров может быть два или даже несколько, но и тогда один из этих центров должен быть главным, остальные – вспомогательными, увязанными с главным центром. Часто композиция в этих случаях строится на ритмических повторах, как, например, в фото 93.

Следует заметить, что центром внимания персонажей снимка в репортажной и жанровой фотографии никак не может быть объектив фотоаппарата, так как повороты и взгляды участников съемки, обращенные на аппарат, лишают снимок непосредственности и, следовательно, правдивости. Исключение из этого правила составляют композиции, в которых прием обращения всего действия прямо на аппарат сознательно применяется фотографом для достижения какого-то специального изобразительного результата. Например, близка к такому решению композиция фото 22, где направление съемки выбрано навстречу идущей молодежи и действие, таким образом, развернуто и направлено прямо на аппарат. Но это решение здесь вполне оправданно, так как выбранная точка съемки позволяет зрителю увидеть лица молодых рабочих, познакомиться с ними подробнее, в то время как репортажность съемки обеспечивает сохранение динамики действия.

Для жизненной правдивости фотографического изображения очень важно сохранение динамичности происходящего действия, достижение эффекта движения в снимке, фиксирующем короткое мгновение жизни, без чего фотографии становятся мертвыми и статичными.

Понятие "динамичность фотографического изображения" связано не только с воспроизведением в снимке физического движения, которое входит необходимой и неотъемлемой составляющей в большинство объектов съемки и включается в большинство фотографических композиций, но также и с построением сюжета, с "драматургией картины", если можно так сказать о содержании применительно к фотографическому снимку.

Важнейшим моментом здесь является передача динамики внутреннего состояния людей. При правильном решении проблемы динамичным может стать даже такой снимок, на котором изображенный человек совершенно неподвижен, например, устремившись вперед, напряженно всматривается во что-то, застыл в немом удивлении и пр.

Важнейшее значение для решения этой проблемы приобретает выбор момента съемки, или, иначе, фазы действия и движения, которая будет зафиксирована на фотографической картине.

В теории изобразительных искусств, живописи в частности, этой проблеме уделяется очень большое внимание. Вице-президент Академии художеств СССР М. Г. Манизер в работе "Об основах композиции (сочинения)" пишет, что художник "...должен изображать действительность в её революционном развитии, а это значит, что он должен находить узловые моменты этого развития действительности, революционные моменты, моменты обретения ею нового качества. Если это указание справедливо в отношении писателя, то в еще большей степени оно относится к нам, художникам, трактующим в своих произведениях только один какой-то момент в развитии действительности. Что этот момент не должен быть проходным, мы можем убедиться, анализируя любые художественные произведения" [3, стр. 13].

Эту мысль в статье "К вопросу о композиции" развивает и член-корреспондент Академии художеств СССР Е. А. Кибрик:

"Изобразительное искусство всегда передает только один момент в отличие от театра, литературы и кино, где есть возможность показать весь процесс развития сюжета, формирования характеров и т.д. Мне кажется, что законом является необходимость так показать этот один момент, чтобы зритель ясно почувствовал, что ему предшествовало и что, вероятно, последует за ним. Только в таком случае создается впечатление движения, жизни. Если этого нет – произведение будет казаться застылым, условным, нежизненным. Этот закон в равной мере относится и к построению сюжета, и к трактовке психологических взаимоотношений персонажей композиции, и к трактовке просто физического движения – динамики в её обычном смысле. Классическим примером последнего может служить фигура "Дискобола" работы Мирона. Скульптор из массы моментов, из которых складывается движение человека, мечущего диск, выбрал такое положение, в котором кроме предельного физического напряжения ясно чувствуется как предыдущее положение тела дискобола, так и непременный бросок, которым должно разрядиться его напряжение. Будь это выражено чуточку менее точно, получилась бы просто скрюченная фигура вместо полного жизни "Дискобола".

"Крайне распространенный в скульптурном портрете прием поворота головы к плечу, потому, я думаю, так охотно применяется, что уже одним этим простым средством портрету сообщается движение – человек как бы оглянулся на зрителя" [3, стр. 36-37].

Эти рассуждения могут быть в полной мере отнесены и к искусству фотографии, поскольку автор фотографического снимка тоже встречается с возможностью и необходимостью показать в снимке лишь один момент развивающегося во времени действия, движения. Момент, правдиво, выразительно и полно характеризующий происходящее перед объективом съемочного аппарата действие, движение, должен явиться моментом съемки, то есть спуска затвора фотоаппарата. Такое совпадение характерной фазы движения и момента съемки позволяет сохранить динамику жизни в фотографическом изображении и, следовательно, способствует получению жизненно правдивых снимков.

Выбор характерной для данного движения фазы предполагает хорошее знание фотографом материала, так как известно, что некоторые фазы не только не характеризуют движения в целом, но могут создать и неверное представление о нем. Так, например, в прыжке спортсмен проходит так называемые мертвые точки и, если момент съемки совпадает с такой фазой движения, на снимке спортсмен как бы повисает в воздухе неподвижно, движение останавливается, динамика действия и жизненность снимка теряются. Это и получилось на фото 94, где спортсмен словно лежит над планкой.

Фото 94. Пример неудачного выбора момента съемки

Момент движения может быть выбран правильно только при верной оценке всего движения в целом. Именно в результате такого понимания задачи, вдумчивого и внимательного изучения движения и отличного знания фотографических возможностей его передачи Г. Петрусов создал серию выразительных снимков балета, где четкая и динамичная передача характера и пластики движения особо важны.

На фото 95-98 изображены различные по рисунку и пластике движения танцы: народный танец, сольные номера из классических балетов, характерный танец. В каждом из этих снимков выразительная передача движения обусловлена прежде всего правильным выбором момента съемки, в результате чего у зрителя создается верное представление о характере изображаемого танца даже по единичной фотографии, передающей лишь одну из фаз движения. Так, на фото 95 участница сельской художественной самодеятельности показывается в быстром и жизнерадостном танце. Момент съемки и фаза движения хорошо передают характер танца: девушка кружится, на что указывают положение фигуры, особенно рук, и развевающееся платье. Но дело здесь не только в правильном определении момента съемки: выражению движения помогают и активно использованные автором снимка изобразительные возможности фотографии. Фигура девушки дана в мягком оптическом рисунке, световые блики на развевающихся одеждах подчеркивают направление складок, образующихся при движении, и пр.

Фото 95. Г. Петрусов. Участница сельской художественной самодеятельности

Фото 96. Г. Петрусов. Л. Черкасова в балете "Раймонда"

На фото 96 воспроизводится одна из сцен балета "Раймонда". Балерина Черкасова показывается в полном легкости и изящества полете, причем и здесь автором снимка точно выбрана фаза движения, на которую приходится момент спуска затвора фотоаппарата. На снимке дается не кульминационная точка прыжка, которая на фотографии часто оказывается статичной, так как скорость движения в этой точке теряется, а выход из кульминационной точки движения. В результате движение на снимке получает направленность (налево и вниз), и уже одно это способствует динамичности снимка.

Но кроме того, изображению движения в этом снимке помогают правильно найденные приемы построения кадра: нижняя точка съемки подчеркивает высоту прыжка, а рисунок движения отлично читается на темном по тональности фоне.

На фото 97 и 98 в композицию включены элементы окружения и фона, конкретизирующие обстановку, передающие атмосферу действия. Эти элементы участвуют в разработке главного композиционного мотива, но нигде не отвлекают внимания от главного объекта изображения. Это достигается правильным выбором тональности и оптического рисунка изображения для второго плана, для глубины кадра.

На фото 97 тональность и оптический рисунок главного объекта изображения и фона резко различны: фигура балерины Е. Фарманянц в ярком выразительном движении – светлая по тону и четкая по рисунку – проецируется на притемненный и нерезкий фон.

Фото 97. Г. Петрусов. Е. Фарманянц в балете "Конек-горбунок"

На фото 98 тональность и характер оптического рисунка главного объекта изображения и фона более близки. Однако и здесь есть необходимое различие этих элементов изображения, благодаря чему фигура балерины достаточно четко отделена от фона, что позволяет выразительно показать сложнейшее движение танца, блестяще выполняемое выдающейся артисткой советского балета М. Плисецкой.

Фото 98. Г. Петрусов. М. Плисецкая в балете "Дон-Кихот"

Движение входит закономерным элементом в большинство фотографических композиций; в специфической форме оно присутствует и в портрете и должно учитываться при портретных съемках.

Широко распространенный в скульптурном портрете прием поворота головы к плечу, о котором пишет Е. А. Кибрик в приведенной выше цитате, используется и в фотографии, где этот прием также сообщает портретной композиции необходимую динамику, живость. Примером такого построения портрета может служить работа Г. Петрусова "Казах-краснофлотец" (фото 99). Динамика портрета складывается из хорошо найденного энергичного поворота головы к плечу и выразительного освещения, которое создает сочный светотеневой рисунок, очерчивает объемы, отрабатывает фактуру лица, сообщая фотографическому изображению скульптурную выпуклость и объемность. Направление поворота хорошо увязано и точно сочетается с направлением падения основного светового потока: лицо краснофлотца обращено прямо к солнечному свету, и таким образом световой акцент приходится на самые главные и существенные части портретной композиции. Внимание зрителя прежде всего привлекается к ярким светам, образованным на лице солнечным светом, и это также подчеркивает направленность движения, способствует общей динамике снимка.

Фото 99. Г. Петрусов. Казах-краснофлотец

Законы композиции и приемы изобразительного искусства, помогающие воспроизведению движения, нашли, следовательно, свое применение и в фотографии, которая творчески осваивает их и преломляет через свои специфические выразительные средства.

Например, для того чтобы подчеркнуть направление развивающегося в кадре движения и тем помочь его выражению на снимке, композиция кадра строится с учетом направления этого движения. В практике фотографии широко распространен прием оставления свободного пространства на картинной плоскости, которое как бы открывает путь развивающемуся движению. В этом случае свободное от всяких деталей и элементов композиции пространство кадра как бы заполняется направленностью движения, чем и уравновешивается, завершается композиция фотографического снимка.

Объяснение этому следует искать в жизненном опыте зрителя, в психологии восприятия такого изображения, в предположении, что в последующее за моментом съемки время объект будет перемещаться в сторону оставленного для него свободного пространства. И зритель оценивает такое размещение элементов композиции как совершенно естественное и закономерное. В то же время совершенно случайным и ненужным в кадре кажется свободное пространство, оставленное позади движущегося объекта. При этом часто возникает ощущение нарушения равновесия.

Таким образом, удовлетворяется одно из требований, выполнение которого обеспечивает жизненно правдивую передачу движения: на фотографии показывается лишь одна его фаза, один момент, но зритель ясно чувствует, что последует за этим моментом, как, в каком направлении будет в дальнейшем развиваться движение.

Направленность движения в кадре, то есть зрительное пояснение дальнейшего его развития, может быть достигнуто линейным построением снимка, при котором направление движения совпадает с направлением основных линий в кадре и устремляется вместе с ними к общей точке схода.

Выражению движения может способствовать и соответствующее световое и тональное построение снимка. Например, направление движения может быть подчеркнуто рисунком падающих от предметов теней. Известно также, что глаз зрителя обращается прежде всего к светлым тонам снимка и к тем местам фотографического изображения, где имеется наивысший тональный контраст. Следовательно, от более темных и менее контрастных участков, не задерживаясь на них, глаз будет переходить к этим светлым и контрастным местам. Так, если движущийся объект помещается на переднем плане снимка и передается темными тонами, а перед ним в глубине кадра образовалось пространство, переданное мягкими светлыми тонами, то эффект движения объекта подчеркивается от переднего плана в глубину. И, наоборот, тяжелые темные массы, громоздкие тени, возникающие на пути развивающегося движения, непосредственно перед движущимся объектом, как бы останавливают движение.

Быстро движущийся объект, скорости которого превышают известный предел, часто перестает быть четко видимым, особенно если наблюдатель находится на близком расстоянии от этого объекта. Если же наблюдатель сосредоточивает на таком объекте все свое внимание, следя за ним взглядом и сопровождая его движение поворотом головы, то из сферы его внимания выпадет окружение, фон, детали которого в этом случае он просто перестает различать.

Эти характерные особенности зрительного восприятия действительности часто используются фотографом для того, чтобы подчеркнуть в снимке быстроту, большую скорость воспроизводимого движения. В этих целях допускается некоторая нерезкость, смазанность отдельных деталей на изображении быстро движущегося объекта – прием, использованный А. Штеренбергом в съемке портрета народной артистки СССР Тамары Ханум и давший очень живописный результат (фото 100).

Фото 100. А. Штеренберг. Народная артистка СССР Тамара Ханум

Фото 101. В. Савостьянов. В пургу (Амдерма)

На снимке В. Савостьянова "В пургу (Амдерма)" (фото 101) для создания эффекта движения использована некоторая нерезкость фона, получающаяся при движении, повороте фотоаппарата вслед за движущимся объектом съемки в момент спуска затвора фотоаппарата (так называемая съемка с проводкой). При этом угловые скорости движения объекта и фотоаппарата оказываются примерно или точно равными; они словно находятся в покое относительно друг друга, и объект передается на снимке с полной резкостью или при очень незначительной её потере. Фон же смазывается, изображается нерезким, поскольку фотографируется аппаратом, находящимся в движении во время экспозиции.

Для жизненности и динамичности фотографического изображения очень важно положение фотографируемых людей в момент съемки. Зрительно состояние и поведение человека выражаются тремя основными характеристиками, которые могут быть переданы на фотографии: движением, о котором говорилось выше, жестом и мимикой, выражением лица. Выразительная и динамическая передача на снимке жеста и особенно мимики лица не менее важна, чем убедительная передача движения, перемещения объекта в пространстве. Надуманный, не свойственный фотографируемому человеку жест, не характерный для него и не подсказанный происходящим действием, вольно или невольно заставляет человека позировать перед фотоаппаратом, а такой снимок всегда выдает присутствие фотографа и теряет во многом свою жизненную правдивость. Ранее приведенное фото 88 из-за надуманности жеста превратилось в статичную позировочную фотографию. Действие здесь остановлено, люди застыли в напряженных позах, старательно выполняя "режиссерские" задания фоторепортера, а изображение потеряло свою жизненность.

В то же время правильно воспроизведенный жест дополняет общую картину действия и полнее раскрывает состояние людей. Какую теплую улыбку вызывает снимок Н. Маторина "Девичий перекур" (фото 102).

Фото 102. Н. Маторин. Девичий "перекур"

Да, у девушек-строителей свои дела, которые необходимо успеть сделать в короткий перерыв: поправить прическу, рассказать подружке о самом важном, о самом заветном!

Жесты девушек переданы свободными и непринужденными, они рождаются как естественное выражение состояния действующих лиц. Сравните этот снимок с фото 90. В результате сравнения станет ясно, насколько способствует общей правдивости и убедительности снимка живая передача жеста.

Еще более внимательно должен отнестись фотограф к передаче мимики, выражения лица человека в момент съемки.

Мимика лица, передающая состояние человека, его мысли и чувства, обусловливается движением мышц лица, и это движение, как и всякое движение вообще, складывается из множества фаз, одни из которых правильно характеризуют состояние человека, а другие являются проходными, нехарактерными. Фото 103, а и 103, б неудовлетворительны именно по той причине, что на них зафиксированы как раз такие промежуточные, проходные фазы движения мимики лица. Поэтому лицо ребенка на снимках как бы искажено гримасой.

а

б

Фото 103. Неудачный выбор момента съемки

Правильный выбор момента съемки и воспроизведение лица человека с характерным для него выражением – одно из серьезных требований, предъявляемых к реалистической фотографии, и необходимое условие жизненной правдивости снимка.

Удачное решение этого вопроса найдено в снимке Г. Вайля "Писатель К. Федин" (фото 104), где автор выбором момента съемки, направления взгляда, включением в композицию характерного жеста добился передачи характера, индивидуальных особенностей лица фотографируемого человека и достиг не только верного изображения внешнего облика, но и точной передачи внутреннего состояния. А это и есть работа по созданию художественного образа.

Фото 104. Г. Вайль. Писатель К. А. Федин

Следует отметить также интересное изобразительное решение портрета. Он, словно офорт, нарисован четкими линиями, скуп и строг по линейному рисунку.

В том же направлении поиска динамичного момента ведет свою работу А. Поляков, на снимке которого мы видим выразительно переданное движение – энергичный поворот, так хорошо характеризующий портретируемого человека (фото 105). Обращает на себя внимание также исключительно выпуклое и скульптурное изображение лица, что явилось результатом выразительного освещения.

Фото 105. А. Поляков. Портрет таджика – строителя ГЭС

Высокая светочувствительность современных негативных материалов и высокая светосила объективов позволяют широко пользоваться моментальными выдержками при съемках.

Это обстоятельство во многом помогает правдивой передаче на снимках движения, жеста и мимики, общей динамики действия. Практика показывает, что моментальная съемка непосредственно движущегося, занимающегося своим делом человека всегда способствует правдивости и убедительности всего снимка в целом, его жизненности, тогда как фиксация остановленного в целях фотосъемки движения, как правило, ведет к возникновению неподвижности, статики. Но при моментальной съемке должна быть точно определена фаза движения, которая будет запечатлена на снимке.

Особые трудности в передаче движения, жеста и мимики возникают там, где, в силу специфики жанра, фотограф работает с людьми в какой-то мере как режиссер (некоторые виды портретных композиций). Это значит, что поза и жест человека специально отрабатываются фотографом. В этой части своего композиционного творчества фотограф должен быть тонким художником, целиком и полностью основывающим свою деятельность на изучении характера фотографируемого человека, присущих ему индивидуальных черт, потому что жизненная правдивость реалистического портретного искусства требует типизации изображения и обязательной психологической и социальной характеристики фотографируемого человека.

Так фотограф-художник, в каком бы жанре фотографии он ни выступал, своими изобразительными средствами решает проблему жизненности снимка, являющейся одной из основных проблем композиционного творчества.