В случае пожара ничего не тушить!

В случае пожара ничего не тушить!

Когда-то давно, когда я еще не получила образование и не стала дизайнером, я работала в ателье, где шили вещи из коллекций от-кутюр для берлинских модниц.

С появлением новой коллекции приходил каталог, в котором к каждой странице были пришпилены образцы всех тканей и фурнитуры. Клиентка говорила «хочу вот это», с нее снимали мерки и заказывали в модном доме выкройку выбранной модели, подогнанную точно по ее фигуре. К выкройке прилагались отрезы тканей, ровно столько, сколько нужно, вся фурнитура, этикетки с логотипом дома, и вещь собиралась вручную. Метр каждой материи стоил четыреста — шестьсот немецких марок, и это было очень много. А если случалось что-то на видном месте «запороть», приходилось заказывать новый кусочек ткани. Причем кроить требовалось строго в нужном направлении, чаще всего по долевой нити, и в случае неудачи приходилось заказывать отрез на всю длину испорченной детали, поэтому любая миллиметровая ошибка в опасном месте могла обойтись дорого.

В этом ателье действовало правило, которому все железно следовали и о котором напоминалось постоянно. Никого не интересовало личное отношение каждого к этому правилу, его запрещалось принимать на свой счет, обижаться или возмущаться, оно не обсуждалось и строго выполнялось.

Правило было такое: если случилось страшное — рванули, дернули, отвалилось, продырявилось, иголка сломалась и неожиданно пробила нежную ткань, потянули и нитка порезала что-то или капнули, или подпалили, неважно что, какая-то катастрофа, — первым делом надо бросить все и выйти на улицу. При любой погоде. Одеться и выйти минимум на десять минут.

Никакие аргументы вроде «я сохраняю спокойствие и способность мыслить в критических ситуациях» не принимались. Выйди. И вернись через десять минут, остыв, справившись с первым волнением, когда перестанут трястись руки и пройдет порыв быстро-быстро что-то предпринять, чтобы исправить, прикрыть, спрятать ужасное. После чего подойди к главному мастеру и спокойно обсуди, что можно сделать.

Я некоторое время сопротивлялась этому правилу, мне казалось, что раз случилась беда, надо срочно спасать ситуацию. Я ведь не псих и не истеричка какая-нибудь, чтобы гнать меня на улицу остывать. Но выгоняли всех, не разбираясь, кто истеричка, а кто псих.

Позже, где-то месяцев через восемь, когда мне не позволили совершить и первое, и второе, и третье очевидное действие в критический момент, а выгнали, я поняла глубокий смысл этого правила.

Обдумывая произошедшее «после пожара», я осознала, что возможность спасти вещь осталась. Но если бы я сделала то, что хотела сделать сразу же, я бы все бесповоротно уничтожила.

В другой раз я поняла, что в первом порыве собралась сделать что-то совершенно бесполезное. С налету я бы потратила зря часа полтора, а только потом одумалась бы и пришла к более рациональному решению. Это не страшно, но полтора часа жизни были бы посвящены абсолютно бессмысленным действиям.

Еще позже, когда я стала применять это правило к работе в дизайне, иллюстрации и вообще к работе с большими проектами, до меня окончательно дошло, насколько оно золотое. Если наступил полный тупик, катастрофа, ужас и кошмар, обычно хочется сразу броситься что-то делать, спасать, исправлять. Но лучше остановиться. Пойти, например, чаю выпить, даже если сама мысль о том, чтобы отвернуться от проблемы, кажется абсурдной. От некоторых драм нужно отойти на день, а от других — даже на неделю. Оторваться силой, на деле и в мыслях. И дождаться того момента, когда что-то внутри проблему отпустит. Тогда наступает внутренняя тишина, спокойствие и равновесие и, что самое главное, меняется взгляд на вещи. На смену паническим метаниям приходят конструктивные идеи, и вдруг появляется четкий план: как сейчас мы спокойно возьмемся за дело и все поправим.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.