Шeнбург. Со всеми свободными и несвободными

Тихий городок Обервезель, лежащий на левом берегу Рейна, немного ниже Висбадена, ничем не отличается от малых населенных пунктов земли Рейнланд-Пфальц. Кажется, что время в нем остановилось несколько веков назад: средневековые кирхи, фахверковые домики, ресторанчики с большими окнами, особенно уютные по вечерам, когда бюргеры собираются тесными компаниями, чтобы завершить день за разговором и стаканом доброго рейнского вина. Здесь никто не спешит даже по утрам, а в сумерки на городских улицах настолько тихо, что можно потерять ощущение реальности.

Первое документальное свидетельство о городе, который изначально был двором и назывался просто Везель, относится к 1149 году. Тогда же хронист упомянул и о близлежащем замке, венчавшем 130-метровую гору, точнее, северную оконечность тянувшегося вдоль Рейна хребта. Если верить хронистам, это могучее строение всегда именовалось не иначе как Шёнбург (нем. Sch?nburg) и часто меняло владельцев. Каждая смена сопровождалась обидами, ссорами, нередко переходившими в кровавые драмы.

Городская кирха и квартал за средневековой крепостной стеной в Обервезеле

Орлиное гнездо на высоком рейнском берегу ранее принадлежало архиепископу Магдебурга. В 1166 году оно перешло во владение к Фридриху Барбароссе, ради чего владыке Священной Римской империи пришлось расстаться с двумя своими крепостями. По прошествии веков трудно сказать, был ли обмен выгодным для обеих сторон, однако, рассказывая об этом, хронист уточнил, что замок вошел в имперскую собственность со «всеми свободными и несвободными», имея в виду не только его обитателей, но и крестьян из ближайших деревень.

В пору раннего Средневековья высотные замки были редкостью, поскольку представляли собой огромную ценность как в материальном, так и в духовном плане. Вследствие этого их названия становились фамилией хозяев-дворян или вновь обретавших дворянство служащих, которые до того имели только имена. Благодаря этой традиции первый управляющий имперским замком, безродный министериал Оттон, получил титул и звучную фамилию Шёнбург. Через 15 лет папа римский Александр III объявил сделку недействительной, и в замке поселилась вторая министериальская семья, вскоре утратившая право на проживание в нем, поскольку следующий папа признал обмен законным. Таким образом, с конца XII века собственностью Фридриха Барбароссы управляли две, вначале чужие друг другу, семьи.

Фридрих Барбаросса отправляется в крестовый поход. Миниатюра из германской летописи, 1500 год

Средневековые замки, в том числе и принадлежавшие небогатым рыцарям, непременно являлись центрами земельных владений. Благородный господин, конечно, не ходил за сохой, поручая грязную работу крепостным, которые, помимо платы за пользование землей, выполняли различные поручения господ. Количество домочадцев, как и отношения между ними, зависели от того, какой функцией был наделен замок. Если он служил местом проживания одной семьи, то хозяин осуществлял общее управление, а хозяйка выполняла домашнюю, вернее, замковую работу сама, нередко при поддержке одной служанки. В этом случае их жизнь немногим отличалась от крестьянского бытия. Однако, несмотря на сообщения о разорившихся дворянах, такие ситуации были исключением, хотя подобное могло иметь место в Шёнбурге, где для многочисленной общины было слишком мало места. Обеспечение небогатых замков, тем более в мирное время, ограничивалось самым необходимым: каждый совладелец выставлял по вооруженному слуге, совместно оплачивая двух привратников и двух стражей. Аналогичные договоры заключались и в служебных замках, где хозяина представлял фогт, которому помогал писарь. Управляющему надлежало наблюдать за поступлениями натуральных и денежных податей, а также разрешать споры между крепостными. В позднем Средневековье для управленческих нужд выделялось помещение в паласе. Помимо охраны ворот, на хозяйском обеспечении находились вооруженные слуги с лошадьми, повар, кормивший служащих и их семьи; себя и остальную прислугу управляющий должен был содержать сам.

В подобных Шёнбургу крупных замках управляющий занимал отдельное помещение, чаще рядом с воротами, иногда в форбурге или в одном из строений хозяйственного двора. В этих случаях требовалось больше прислуги, поэтому, кроме писаря, хозяин выделял помощнику служанок, постоянного повара с парой поварят, истопника, кузнеца, шорника. Если намечались большие строительные работы, в замок прибывала команда плотников и каменщиков, которых кормили, поили, а иногда и одевали за хозяйский счет.

Шёнбург в конце XIX века

Первая из проложенных к Шёнбургу дорог серпантином поднималась по рейнскому склону холма, огибала крепостные стены и, миновав северные ворота цвингера, разветвлялась у южных ворот. Следуя по одной ветке, можно было пройти в верхний двор, тогда как путь по второй затруднял спуск по каменным ступеням лестницы, ведущей в нижний двор. О том, что изначально именно этот вход являлся основным, свидетельствуют ворота с домиком привратника.

В XIV веке подъезд к замку стал гораздо удобнее. Новая дорога – прямая, широкая, вымощенная камнем и потому более ровная – позволяла хозяевам видеть гостей издалека. Всадники теперь не спешивались у ворот, им не требовалось громко кричать, объявляя о своем приезде. Стражник замечал каждого вновь прибывшего еще с середины пути и, если тот не был врагом, заранее поднимал решетку. Можно представить, какое удовольствие испытывали рыцари от скачки по ровному настилу моста, правда, если не смотрели вниз, в глубину рва, защищавшего Шёнбург с южной, наиболее благоприятной для нападения стороны.

Те, кто решался на штурм этой части замка, встречали непреодолимое препятствие в виде мощной стены-кожуха под названием «Hoher Mantel». Сооружения подобного рода имелись почти во всех германских укрепленных пунктах, но здесь представлен воистину классический образец. Трудно приходилось захватчику, вынужденному преодолевать 20-метровую высоту или пробивать 3-метровую толщу камня! Задачу сильно осложняли лучники, которые располагались в 16 нишах, устроенных в два ряда, одна над другой. С наружной стороны прорези бойниц имели скосы вниз, что увеличивало зону обстрела. Кроме того, небольшой отряд стрелков находился на верхней, немного выступающей в обе стороны галерее с зубцами. На уровне второго этажа по стене когда-то проходила деревянная галерея, а в утолщенных изгибах стены были устроены двухэтажные помещения для караульных. В отдельных случаях какой-либо участок могла защищать часть окружной стены, усиленная по толщине или выступающая наподобие бастиона. Подобное сооружение принято именовать оболочковой стеной или, по-немецки, Mantelmauer.

Многочисленные дворы Шёнбурга располагались в разных уровнях, составляя сложную систему. С XIV века один из них, а именно нижний, соединялся со средним тропой, прорубленной в скальном грунте вдоль основания каминаты, как в замковой архитектуре называлось прямоугольное жилое здание, оснащенное камином, а в позднейшие времена – кафельной печью. Раньше этот путь проходил через арку башни у ворот, позднее заложенную за ненадобностью.

Стена-кожух в Шёнбурге. Вид снаружи

Стена-кожух в Шёнбурге. Вид изнутри

В распоряжении привратника имелось похожее на трапецию 4-этажное жилое строение, по толщине стен превосходившее внешнюю ограду. Входом служила наружная лестница, ведущая к высоко расположенной двери, открывавшейся в зал второго этажа. Оттуда по внутренней лестнице можно было спуститься вниз и оказаться в холодной комнате со сводчатым потолком. По замковой традиции большая комната на третьем этаже жилой башни являлась своеобразным тронным залом, где, как в Шёнбурге, стоял огромный пристенный камин. Именно над этим помещением размещались спальни господина и членов его семьи. В общей, как правило, неотапливаемой комнате под крышей ютилась прислуга.

Все замковые залы освещались очень плохо: дневной свет с трудом пробивался через узкие окна, при необходимости служившие бойницами. Лестница с высокими каменными ступенями была устроена внутри стен и, соединяя между собой этажи, выходила на плоскую крышу, которая использовалась в качестве обзорной площадки. Стены в господских апартаментах для защиты от холода обшивались массивными, поначалу гладкими, досками либо обтягивались тканью.

Каменная кладка нижних этажей оставалась открытой, но иногда стены штукатурили тонким слоем извести. Прохлада в полуподвальных помещениях с земляным полом никому не мешала, поскольку здесь на деревянных стеллажах хранились продукты: овощи, фрукты, зерно, зелень, особым образом приготовленная и разложенная по сосудам из обожженной глины, в больших деревянных чанах имелся стратегический запас воды, правда, очень плохой и непригодной для питья, в качестве которого служило вино, хранившееся рядом в больших бочках.

Палас Шёнбурга был построен исключительно для жилья, отчего, примыкая к опасной южной стене, не имел толстых стен. Привычная для рейнских замков, эта постройка вместе с высокой жилой башней составляла ансамбль самой старой части крепости – северного двора, устроенного в виде двух ступеней. Палас возводился на скальном грунте, что лишь немного повлияло на форму основания, нисколько не затронув традиционную конструкцию. Неправильный ромб фундамента принимал на себя нагрузку довольно тонких стен; 4 этажа здания связывала лестница в юго-восточном углу, оформленном в виде шестиугольника.

В соседней башне форму основания – неправильный многоугольник – тоже определяла скала, на которой массивное сооружение простояло до конца XIX века, пока не обрушилось из-за сильной ветхости стен. К западной стене двора примыкали хозяйственные постройки, утраченные, как и первоначальное убранство замка.

Деревянные галереи на крепостной стене

Внушительный вид 5-этажной постройки в самом центре замка позволяет предположить, что и ее возвели для проживания знатной особы, например для Фридриха Барбароссы, чье имя отразилось в современном названии башни. Довольно тонкие стены не защитили бы короля в случае атаки, зато просторные залы создавали комфорт в мирные времена, когда никто не опасался за красоту конусообразной крыши, придававшей германскому замку сходство с французским.

В начале XIII века архиепископ Магдебурга уплатил Барбароссе 2 тысячи марок серебром за документ, согласно которому Шёнбург перешел в пользование церкви вместе с Везелем, всем имуществом, крепостными и министериалами. В сделке предусматривалось право выкупа, но Фридрих продлил залог, чем вызывал недовольство обитателей замка. Платить они отказались, в свою очередь рассердив императора. Денег он не получил, зато вернул владение, правда, с помощью оружия. Несмотря на потери во время штурма, ни дворовые, ни замковые люди не смирились: первые остались в своих квартирах, а вторые получили свободу за 300 серебряных монет. С тех пор вольный город Обервезель лишь территориально относился к замку, в котором проживало уже 8 семейств, состоявших между собой в различной степени родства.

В 1317 году обитатели замка заключили союз с графом Вильгельмом фон Катценеленбогеном, и тот по договору предоставлял военную помощь члену общины, рыцарю Эберхарду Бреннеру фон Ланштайну, рассчитывая в случае необходимости на поддержку 25 рыцарей Шёнбурга. Вскоре такой же союз был заключен с архиепископом Трира Балдуином, а еще через некоторое время – с жителями Обервезеля. Все договорившиеся стороны приобрели право вступать в общины своих друзей, благодаря чему и город, и замок регулярно пополнялись новыми людьми.

В середине столетия рассорившиеся общинники поделили свое владение на три части. В документах указывалось, что господа Шёнбург и Фридрих получили верхний замок под названием Штейн, господину Эмерлиху достался участок у стены-кожуха, господа Йохан, Лампрехт, Оттон Висмар, Оттон Файст и Герман Райден стали хозяевами северной части, назвав свой дом Альденбургом. Участвовавшим в договоре привратнику, капеллану и стражникам никаких строений не досталось, но, видимо, вовсе не их чувства послужили причиной нового конфликта, который опять завершился делением замка. После недолгих разбирательств рыцарь Лампрехт получил во владение две трети, уступив остальное Хумберту, завладевшему одним из жилых строений. Рыцарь Генрих по прозвищу Tzorn после смерти братьев выпросил у императора имущество всей своей линии.

В конце XIV века, подписав соответствующие бумаги, благородные обитатели замка договорились отдавать по гульдену в год на строительные работы, совместными усилиями охранять стену-кожух и содержать три караула: по два стражника на каждую треть крепости. В последующих документах хозяином города и земель вокруг Шёнбурга называется архиепископ Трира, которому пришлось доказывать свои права с помощью артиллерии. Под градом ядер (в этом конфликте впервые на Рейне были использованы пушки) горожане смирились, кстати, столкнувшись с изменой замковых «друзей», выступивших на стороне церкви.

Каменная стена и старый вход в дом привратника

Побежденный Обервезель утратил свободу, став владением архиепископства Трира. Обитатели замка вновь заключили союз, подписав договор с пфальцграфом Рупрехтом. Владелец таможни и потому очень нужный для общины человек, он подписал документ, где обещал освободить от пошлины строительные материалы для замка и не выступать против города. Замковые люди в случае осады получали в поддержку 20 воинов различного ранга. В обмен на щедрость пфальцграфа они приняли его в общину и преподнесли в дар надстроенную до четырех этажей каменату, расположенную между цистерной и капеллой. Впервые упомянутая тогда часовня строилась как обитель Святого Николая, но затем была посвящена святой Екатерине. Молельня стояла вблизи входа в верхний двор, едва помещаясь под обзорным углом – обращенной в сторону Рейна двухэтажной стеной с галереей, соединявшей каменату с юго-западной башней.

Можно представить, какие приятные картины открывались из окон замка в июньский день. Расцветающая природа радовала взор и согревала сердце, но совсем иной жизнь казалась холодным, сырым ноябрьским днем, когда размокшие дороги, холодные камни и скудное тепло единственного камина заставляли вздыхать о теплом городском домике. В замках было не только темно, но и очень холодно, а в скальных постройках еще и сыро: зимой стены почти не защищали от холода, без отопления остывая и впитывая влагу. Щели в них от сквозняка закладывали соломой или мхом. Те, кто мог позволить себе роскошь, обшивали стены досками или развешивали ковры. С конца XIII века в Европе резко похолодало и привычные с романских времен большие окна стали замуровываться. Их сменили маленькие, прямоугольные, упорядоченные в группы проемы, меньше пропускавшие холод.

В имперских замках до сих пор встречаются большие окна, разделенные пополам или накрест, с застекленной верхней частью. Несмотря на то что стекло уже успело войти в обиход, не слишком богатая рейнская знать предпочитала его заменитель, так называемое лесное стекло (нем. Waldglas), которое представляло собой молочно-мутные круглые шайбы, пропускавшие очень мало света. Многие простые рыцари не могли позволить себе и такого, поэтому в теплое время года проемы оставались открытыми, а зимой их закрывали тонкой кожей, пергаментом или мехом, натянутым на деревянные рамы.

Башня Быка в системе городских укреплений Обервезеля

Такой прием делал сумрачные помещения еще темнее, заставляя обитателей замка проводить бесконечные месяцы в полутьме: если вспомнить высказывания о мрачном Средневековье, то, представляя высотную крепость зимой, они кажутся не такими уж несправедливыми. Развеять мрак немного помогало слабое пламя, исходившее от сальных свечей, изготовленных из жира с коровьих почек или бараньего сала. Широко известные свечи из стеарина и парафина были изобретены лишь в XIX веке, а применявшиеся до того свечи из пчелиного воска были слишком дороги и потому доступны только тем, кто держал собственных пчел. Яркий огонь давали факелы, но они нещадно коптили, угрожая коврам и мебели. Доступная всем сосновая лучина и масляные лампы при такой же копоти уменьшали и без того скудный запас кислорода, наполняя комнаты отталкивающим запахом прогорклого дыма.

В то время как графы и короли согревались у огромных каминов в рыцарских залах, обитатели маленьких замков дрожали от холода в крошечных комнатах жилых башен. Однако и камин, распространяя тепло лишь на несколько метров, оказывался бесполезным, едва лишь затухало пламя. Сидение у огня, дополненное беседой и рукоделием, было обычным занятием в длинные зимние вечера: ближайший складной стул или кресло у камина занимал господин, рядом усаживался почетный гость, а поодаль размещались жена и остальные члены семейства. Удаленные концы зала, как и другие холодные помещения, отапливались железными корзинами с раскаленными углями, дававшими весьма скудное тепло.

В 1442 году император Сигизмунд объявил Шёнбург леном Священной Римской империи, но, передумав, вернул его прежнему владельцу. Тогдашний архиепископ Трира в дальних резиденциях не нуждался и, оставшись без хозяина, орлиное гнездо на берегу Рейна постепенно пришло в упадок. Известно, что столетие спустя Фридрих фон Шёнбург в письме святому отцу напоминал об обещании выслать денег на ремонт капеллы и содержание священника, которого в замке за неимением средств не было уже 12 лет. В течение такого же срока владельцы не поставляли положенную Обервезелю ежегодную бочку вина из епископских погребов.

Подобно многим рейнским замкам, Шёнбург сильно пострадал в ходе Тридцатилетней войны: его поочередно штурмовали шведские, баварские и, после долгой осады, французские войска под командованием виконта Тюрена. После прихода солдат Людовика XIV многострадальная крепость перестала существовать в прежнем качестве, поскольку жить в сгоревших домах, среди зияющих огромными дырами стен, у засыпанных колодцев и разрушенного моста казалось невозможным. Почти столетие после смерти последнего рыцаря из рода Шёнбургов никому не нужный замок пустовал. В 1796 году сюда вновь пришли французы и, присоединив груду развалин к владениям своего короля, увезли лучшее замковое имущество, предварительно распродав местным жителям худшее.

К счастью, века запустения не смогли разрушить круглую 6-этажную башню, одиноко стоящую у юго-западной стены. Судя по наличию каминов, на 5-м и 6-м этажах когда-то жили люди, возможно, стражники, охранявшие темницу, единственным входом в которую служило отверстие в полу сводчатой комнаты 4-го этажа. Раньше попасть сюда можно было только по наружной лестнице, а имеющийся ныне вход на уровне земли появился в XIX веке, после восстановительных работ, когда башню стали называть Тюремной.

Жилые башни времен раннего Средневековья были скупо меблированы, а сама мебель вплоть до Ренессанса даже в имперских замках не отличалась ни размерами, ни красотой. В то же время отделка стен, полов и потолков удивляет богатством, яркостью нестареющих красок и неповторимостью почерка мастеров. Если в каминном зале какого-либо замка стены покрывались штукатуркой, то чаще всего ее скрывала роспись. Гобелены служили украшением и хорошо защищали от холода; самые роскошные ковры появлялись на стенах в праздничные дни и скрывались в сундуках по будням.

Если верить старинным описаниям, складные или обычные столы устанавливались в большом зале к обеду, не загромождая комнату в иное время. Господа сидели на сундуках, табуретках или скамьях, а с XVI века освоили знакомые грекам и римлянам складные стулья. Вместо множества сидений иногда в зале стояла одна, вытянутая по периметру, скамья.

В лучших, роскошно отделанных сундуках (очень редко в стенных шкафах) вместе с ценной одеждой лежали документы. Большие, но менее презентабельные сундуки служили для хранения постельного белья. В спальне при возможности рыцари устраивали кровать с балдахином: навесу из ткани или дерева надлежало задерживать насекомых. Средневековые кровати были широки и на современный взгляд коротки, вероятно, потому что тогда в Европе было принято спать полусидя, утопая в огромных подушках. Служанки, ютившиеся в каморках под крышей, спали на простых, сбитых из досок общих лежанках, а слуги-мужчины не имели ни того ни другого; их селили в конюшне, не выделяя даже уголка, поэтому они отдыхали буквально у конских ног.

Шёнбург после реконструкции

Современный Шёнбург выглядит гораздо лучше, чем 200 лет назад. Сейчас каждый желающий может осмотреть старые постройки или пожить в новых – отреставрированных жилых башнях южного двора, где с недавних пор действует отель. Поселившись в комнате с видом на Рейн, легко почувствовать себя гостями Оттона фон Шёнбурга или благородных рыцарей Лампрехта и Хумберта, благо вечера, проведенные у огня в рыцарском зале, в библиотеке, подле старинных рукописей, на мессе в отремонтированной наконец-то капелле, заставляют забыть о времени. Здешняя кухня в традициях средневековых трапез приятно удивит даже гурманов. Если на обед в замках принято выходить в столовую, то завтракать можно на свежем воздухе, точнее, на Рейнских террасах, откуда открывается великолепный вид на Обервезель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.