БУДНИ МОРЗИСТА
БУДНИ МОРЗИСТА
Редакция ЖЁПА приветствует появление нового самиздатовского литературно-художественного журнала "ОБЪЕКТ 001" и в рамках ЖЁПА открывает свой литературно-художественный журнал "БУДНИ МОРЗИСТА", где будут помещаться произведения авторов, так или иначе связанные или связанных с рок-культурой.
В первом жупеле спонтанно интерферируя мир полубессмысленных вербальных замков совместно с, потеками субъективистского словесного поноса БГ индивидум импульсивно компонируется в область спонтанной перманетности экзистенциализма.
Во? Мать твою! Ну и выдал! Сам не врубаюсь в то, что наскрябал. Как в КОНТРКУЛЬТУРЕ получилось…
ЗЕЛЁНЫЙ КУС
Б и Г сидели на трубе…
В городе было ровно семьдесят семь крыш. На одной из этих крыш сидели два человека. В карманах у первого гулял ветер. Откинувшись на локти, он сидел и повторял слова, придуманные им накануне, и удивлялся их простоте. Как звали первого человека, второй не знал. Между ними валялась сумка, в которой лежали папиросы, потому что оба они не считали курение табака во вред. Второй человек стянул с ног ботинки, поставил их на кирпичики трубы и вытянул свои усталые ноги к улице. Именно под этой крышей, что невероятней, под куском старого железа, где курили два первых человека, пустела двадцать восьмая квартира.
Выпив чашку двойного, третий человек вышел из кофейни на примыкающей к Солодовой Трёхсвятской улице. Силы, сожженые нынешней ночью, вернулись к нему, и он поднялся в свою двадцать восьмую. Когда он вошёл в комнату, он увидел сидящего спиной к нему джентельмена в перчатке на левой руке. Правая перчатка, цвета озябшей женской кожи, свисала с венской спинки. Джентельмен сидел нога на ногу, вдобавок, курил свою пуншевую сигару, так как третий человек вообще не курил. Всё на этом и в этом незнакомце было безупречно, и всего хватало. О чем больно для себя заметил третий человек, вспомнив её слова. Он опустил глаза, и не поднимая их более, прошёл к тахте, стянул с себя кофту. Джентельмен скрипнул стулом, но третий человек отвернулся к стене и запахнулся с головой снятой кофтой.
Но незнакомец не был четвёртым. Четвёртый сидел в своем углу и писал, пока писалось. "Это - неврастения", -вспомнил третий человек, и джентельмен стал незамечаем.
Пахло лишь табачным дымом.
Под семьдесят пятой крышей жил пятый человек. Он всегда о чем-то думал. И когда он додумывался до того, что ему, может быть, придётся бросить своё занятие, он приходил в смятение, у него гасла сигарета, а пальцы склеивались в троеперстие. Потому что ими он отрывал чёрные шарики виноградин и раздавливал их зубами. Там, внутри, крестиком теснились семечки. По вечерам сосредоточиться ему мешал сосед. Он не пил, но подолгу ходил по коридору и шептал: "Я - импотент, я - импотент", пока из-за двери его комнаты не звала жена. Это повторялось. У пятого сигарета окончательно гасла. И это был итог затянувшейся святости.
Третью неделю облетали деревья. Стены комнаты пожелтели и растрескались. Ждали явления четырёх всадников. Спать не хотелось, и четвёртый человек догадывался о природе Гребенщикова. В прихожей зазвякал колокольчик.
Но четвёртый человек не вздрогнул, а накинул на плечи рвань, зажёг свет в коридоре и пошёл отпирать. За дверью было тихо. Он открыл. Шесть малиновых листьев влетело в прихожую, пахнуло тротуаром. На лестнице никого не было. В пространстве на уровне лба покачивалась и мерцала свечка. Четвёртый человек оглянулся. Лампа в прихожей под потолком медленно накалялась, намереваясь лопнуть. У человека не было денег для новой, и тогда он затворил дверь. Замок щёлкнул. Лампа перемигнула и стала светить ровно. Человек вспомнил, наконец, слово и пристегнул дверь цепочкой.
Но на крышах лежал снег. Сценарий был переписан. И как не хотелось быть уверенным в том, что последнее слово было найдено, приходилось соглашаться с тем. Оставалось только выйти на улицу. Между тем в городе построили еще одну крышу. Её зелёные бока пока ещё без снега. И на ней часто можно видеть одного и второго человека. Первый человек назвал своего сына Темой. А второй ставит свои ботинки на кирпичики и щурится на тёмные окна внизу. Там за зелёными стёклами живёт седьмой человек. Я с ним еще не знаком. Четвёртый человек идёт под его окнами. Он знает, что в воскресенье на зелёную крышу ляжет снег, и ему придется купить шапку.
Было чудное время, когда на кухнях зажигался свет. Внизу слышны шаги. Это идёт четвёртый человек. И он хочет написать о том, как вы все живёте.
К.ДРОЛЬ
(рисовала МАГА)
"Первый… А кто будет первый? А первый где?…" -знаете эту тему из "Человек Дождя"? Или на счёт "семи скоростей" из "Помутнение" Филипа К.Дика? Есть ещё прикол - "трёхшарнирная арка на двух опорах"…
В первом номере "ОБЪЕКТ 001" принял участие наш автор ШТАНГЕЛЬ ЦИРКУЛЬ. Для нас он приготовил свой новый рассказ:
***
Однако, в глубине обитал человек по фамилии Царь. Дрожал он вонючей заброшенной жизнью - полуобормот, полуафрикакец, с узкими сияющими глазками. А ещё были народные умельцы - мужики закадычные. С виду потрёпанные такие, будто подержанные, но внутри отдающие былой титанской силой. Народные умельцы целыми днями валили лес, пилили дрова, ходили по воду и занимались мелкоусобническим хозяйством. Вот им хорошо как, жёны у них - бабы коломенские - за двадцать детей рожают и урожая ждут. От скуки, бывало, народные умельцы приготовляли раснокалиберные изобретения. Братья Черепановы - паровоз построили, Ползунов - машину паровую смастерил, Кулибин все больше по мелочам специализировался - то тебе часики с музыкой, то ещё какую бодягу кострячил. Дела ихние катиись в гору. Одно плохо - так они понадоедали царю железками изобретёнными, что тот разозлился в один день и арестовывать их пришёл.
- Что ж вы? - говорит мягенько, - батьку-то самодержца проели насквозь? Проходу от ваших махин нету! А ну руки вверх!
Испугались народные умельцы, под лавки попрятались и взвопили квартетом:
- Мы, братья Черепановы, Ползунов и Кулибин, по боязни к тебе, монарх-троновладелец, обещаемся боле ничто не мастеровать, а старое позабыть и ремеслу разучиться. Прости нас отец родной!
Но не простил их царь узколобый, поскоку знал: что грядёт вскорости резолюции набат и вспомнят героев трудолюбцы и весь передовой отряд пролетариев. Как за прогресс пострадавших и вписавшихся в историю. Потому и велел царь вывести их на двор да расстрелять без суда с последствием. А посля, как привели приговор в исполнение, присел на приступочек и разревелся из жалости к уничтожению творческой мысли.
Вот. А ты говоришь наша история токмо революция с последующим коммунизмом!!!
ШТАНГЕЛЬ ЦИРКУЛЬ
Однажды, не обнаружив в прилегающих окрестностях пивной жижи, мы забрели на выставку произведений живописи местных молодых гениев. Там мы обнаружили работы УЛОДИ ЯУРЕИНОУ совместно с его стихоплётством.
С чем мы и вас желаем ознакомить незамедлительно:
Ознакомившись с творениями УЛОДИ ЯУРЕИНОУ мы столкнулись со следующим:
ТОВАРИЩИ!
Всё, что представлено на данной выставке выполнено человеком который умер. Судьба этого человека также трагична, как судьба никарагуанского шахтёра Луиса де Лопаса-Санчаса.
В середине 70-х годов, подобно многим латиноамериканцам, Де Лопес покинул свой континент, отправившись искать счастье в ЮАР. Так уж получилось, что Де Лопас, имеющий чрезвычайно смуглый цвет кожи, прибыл в республику в разгаp негритянских волнений и попал на урановый рудник Кейптауна. Естественно, ни о какой технике безопасности на шахтах для чёрных, не было и речи. Он погиб глупо и обидно, от удара камня о голову, не прикрытую каской. Многие из тех, кто хоронил его, до сих пор трудятся там, под Кейптауном.
Жизненный путь Де Лопаса мы привели здесь не для того, чтобы сравнить его с жизнью того человека, который умер. Мы хотим показать как раз не то, а то, сколь сходна наша судьба и судьба оставшихся в живых шахтёров с урановых рудников южно-африканской республики. Пришло время, наконец, назвать имя того, чьё творчество мы сегодня оцениваем. Его имя УЛОДЯ ЯУРЕИНОУ. Его мать венгерка, а отец молдаванин. Родился он в 1956 году. Умер в 1985 году в марте месяце. Точная дата не установлена. Тело было найдено в его комнате участковым Краснопресненского района г. Москвы, где проживал усопший последние 2 года жизни. По заключению экспертизы смерть УЛОДИ была результатом затянувшегося атеросклероза и ишемии брюшины. Очевидцы же утверждали, что он умер от истощения - попросту с голоду.
УЛОДЯ по праву может считаться Калининцем, причём коренным. Он родился в родильном доме по ул. Рыбакова. С 16 лет он шесть раз подряд поступал в наше Венициановское училище, где не проходил по конкурсу. Очевидцы утверждают, что в училище УЛОДЕ было заявлено: "Рисовать сначала научись!" В 1973 году он подобно Де Лопесу покидает родной край и отправляется в г. Москву, где поступает на работу в Министерство лесной и бумажной промышленности в качестве вахтёра.
Для работы вахтёра Министерство выделяло карандаши и бумагу, которую УЛОДЯ использовал не по назначению, за что в 1983 году был уволен и выдворен из общежития. Тогда ему пришлось перебраться в Краснопресненский район, гдe он после 2-х лет мытарств и умер, примерно в марте. Мы просим прощения за то, что не можем указать точную дату его смерти. УЛОДЯ был одинок, и ни кого не насторожило его долгое отсутствие. Вполне возможно, что он умер ещё в феврале. Тело могло долго не разлагаться, так как в квартире за злостное невнесение квартплаты было отключено отопление, и стоял лютый мороз. Может он умер не только от голода, но и от холода, и не в феврале, а в январе или даже в декабре 1984 года.
О человеческих качествах УЛОДИ немного свидетельств. Очевидцы утверждают, что любил он как венгр, пил как молдованин, а жил как никарагуанец.
В своём творчестве УЛОДЯ тяготеет к графике. Однако у многих коллекционеров имеются его работы маслом и чернилами, но их приобрести не удалось. Представленные же работы относятся к так называемой карандашной графике, к которой УЛОДЯ питал пристрастие.
Скрупулёзным подбором карандашей, ластика и ватмана УЛОДЯ раздражал, продавцов магазина "Чертёжник" на Малой Арнаутской, но таков уж был УЛОДЯ. Мягкие карандаши фабрики им.Красина в узких коробках - крошатся, карандаши Йошкар-Олинского завода в широких коробках лучше, но редки в продаже. Так же с ватманом. Одно дело листы по 10 копеек и совсем другое - по 25 копеек. Но это о технике рисования, а хочется - о содержании творчества.
Усопший упрямо настаивал на своей принадлежности к соцреалистам. Всё, что изображено им, всё, по его словам, срисовано с натуры. Сам УЛОДЯ свои работы называл либо пейзажами, либо натюрмортами. Ну это его право, а наше право судить и его, и всех нас, потому что все мы в неоплатном долгу и у Луиса Де Лопаса-Санчаса, и у УЛОДИ УРЕИНОУ, и у многих других…
Кроме всего прочего, УЛОДЯ сочинял музыку, стихи и прозу. Одной из его строчек мы и закончим рассказ о человеке, не дожившем до светлых дней:
"Вечная память всему, что забыто!"
АДМИНИСТРАЦИЯ
Дорогие читатели ЖЁПА, вы уже познакомились с изобразителельным творчеством УЛОДИ ЯУРЕИНОУ. Ну так теперь мы хотели бы посвятить вас в его поэтическое наследие. Однако редакция решила не ограничиваться просто публикацией его стихов и даже пошла дальше - решила совсем их не публиковать, а вместо этого привести предисловие к неизданной книге его стихов, написанное им самим по его же просьбе.
И ещё один момент. Мечтой УЛОДИ было размещение его стихов в периодической печати, поэтому у вас не может вызвать недоумение то, что книга должна была издаваться на типографии торжокской многотиражки "Комсомольская мечта".
Итак предисловие к книге стихов УЛОДИ ЯУРЕИНОУ "Тугой напряг":
"Главное - не упустить партнёра" (З. Фрейд)
Таким эпиграфом я предварил бы всё своё творчество. Скажу откровенно, единственным стимулом, для создания всех моих работ, как изобразительных, музыкальных, так и поэтических является то, что их результат, произведя должный аффект, может спровоцировать у какой-нибудь дамы желание отведать самого автора. Мнение же мужского населения земли меня, право, мало интересует, ну разве только с точки зрения воздействия его на женскую половину. Правда, истины ради, хочу добавить, что есть ещё один элемент, бодрящий душу и заставляющий высказываться -это желание напакостить ближнему.
На основе всего вышесказанного и фигурально выражаясь я заявляю:
- Всё, чтобы я не делал, пахнет либо спермой, либо дерьмом, либо спермой и дерьмом одновременно. Оба эти запаха теплы и склизлы, а чистое и возвышенное возникает в момент полового пресыщения, что соответствует по времени периоду восстановления и благотворно влияет на сон. Это главное! Это истина![7]
"Мою поэзь чтобы понять,
Усю одежду надо снять!"
У. ЯУРЕИНОУ (бифраза)
Теперь можно поговорить и о ерунде типа социально-политических и философско-нравственных аспектах того, что я вывалил на ваше обозрение.[8] Здесь важно подчеркнуть, что если дифференциация эстетического продукта обычно является прерогативой искусствоведов и вредит восприятию плодов творчества, раздражая авторов, то у меня как раз наоборот.
Так как искусство не является для меня самоцелью, а есть лишь способ достижения полового результата, то коментирование имеет смысл. И особое значение приобретает то, что именно я являюсь коментатором.
Ведь здесь важна не объективная оценка (плевал я на неё), а преподнесение меня дамам привлекательным человеком, со всеми втекающими в них[9] последствиями.
"Вы поймите я даже готов отказаться от творчества, если кто-то, пожелав очистить арсеналы культуры Земли от скверны, за каждое не созданное мной творение снабдит меня бабёнкой. Мало того, я готов не создавать по три и более раз в сутки. И пусть во мне возникает чистое и возвышенное на период восстановления."[10] Итак я, как и многочисленные мои даровитые собратья, пытался не только творить, но к рассуждать о самом творчестве. Предположим не только писать стихи, но и говорить в целом о поэзии.
Рванём на поэзь!
Долбанём ее сивую в ухо?
Своротим ей навзничь рога,
Пусть мытарит судьбину в горах.
Ей выспренный вырвем пупырь
Погнём козырявые руки.
Утробы мирок разорим.
Нагадим в различных углах.
Не правда ли, звучит как манифест. Сжато и исчерпывающе. Настоящий призыв.
Или вот более глубокая мысль:
В груди нарождается Кремль
И это ль, поэту ль, не тема, ль!
Хочу отметить, что этим последним двустишьем я продемонстрировал не только творческую удачу, но и поэтическую новацию.
Дабы посрамить японцев с их ХОККУ и корейцев с их СИДЖО, я пользуюсь ещё более короткой формой микростиха "сибирской бифразой". Приведу многочисленные примеры.
1. Полной грудью не дыши
Враг народа Чанкой-Ши.
2. Падай ниц
Лбом ягодиц!
3. Не триси отвислым гофром, не триси.
Сельдь, салака, скумбриёзы, иваси.
4. Мни лохматые бугры
От поры и до поры.
5. От зари и до зари
Жду известий из нутри.
6. Как саданёт бывало ночью,
Так и уходишь восвояси…
7. Давай нагрянем как ЧК
И молча встанем!..
8. Давайте подойдём к народу
И спросим у него в займы…
Чтобы понять великолепие последней строчки, следует смоделировать её в натуре, причём для чистоты эксперимента надо выбрать незнакомых людей и попросить крупную сумму.
Ну и наконец просто-таки шедевр "сибирской бифразы":
В алфавите есть прекрасные слова -
А Б В Г Д Е Д Г В Б А!
Есть правда и другой вариант этой мысли:
В алфавите есть прекрасные слова:
Основное чтоб на месте голова,
Основное чтоб мозг не подводил.
Остальное основное я забыл.
Вообще меня всегда привлекала работа головного мозга, поскольку некоторые женщины тоже этим интересуются. Вот пример описания случая работы данного органа:
Это было тихой ночью
Я сидел и молча думал.
Сколько лет уже прошло,
Вспоминаю я про это,
Вспоминаю, и не вижу причин позабыть!
Мною же описан конфликт разума и тела. Ведь многие из нас замечали, что (фигурально выражаясь) иногда голова хочет одно, а головка другую.
Дурман засел в мою главу,
И сперло дух аж нету мочи.
Болит в нутрях и всяко проче
И я коваю булаву.
И я коваю булаву,
Дурман засел в мою главу.
Дурман засел и я кую.
Дурман куёт и я засел,
И ты засел, и он засел!
По что сидим?!
Многочисленные размышления о мыслях вылились в ассоциативное програмное произведение "Маслы":
MACЛЫ
Маслы мои, маслы вековые
Держитесь во веке веков.
От шершавых стоп до выи
Ыэдинитесь, швырня его
В тундру грязную во впадину.
Нам нечего бояться - мы честны,
А его налитую маслятину
Притвердевшую герство
Ыэброси, ыэброси Лоновой
Единственно верный скаже,
Кто из нас с тобой живой?
Хотя и так ясно же!
Ай маслы мои маслы
Выперли интим наружу.
Я такое поднатужу,
Лопнут брызгами узлы.
Я всегда один с маслами
Разбегаюсь по углам.
Упреждаю страсть стихами,
Бью маслами по маслам.
Но как я иногда говорю: "Не членом единым!" Это значит что и я иногда выражаю свою активную жизненую позицию, хотя лучше конечно активная поза, но…
Гурмыгой приветствую люд!
Кулакастой зазулей!
Народное стой! Стой людское!
Стой! Стой!
Я видел узлы! И не только!
Ещё непровары!
Вот оно негодование, вот он зазыв, вот она правда! Но хватит о политике. Поговорим лучше о лирике.
***
Когда в России тает снег,
У Австралийца мёрзнут ноги.
Я видел у блондинок многих
Волос чернеющий побег.
Квадрига запредельная,
Беспечная такая,
Такая растакая,
Такая есть какая -
Прямая до нельзя.
А мне так ближе женское
С тоской интеллигенскою.
Ещё люблю конвекции
И прочее козя.
Квадригу ж запредельную,
Ни с кем не говорившую,
В ногах кудрявость вившую,
Я больше не люблю.
А у меня всё стиснуто
А у меня всё сдавлено,
А у меня всё писнуто,
А у меня всё гавлено.
"Элегия"
Больное какое-то свесилось свыше,
Куском устремившись к земле.
А часть пуповины по ветру колышется
И слышется: "А мне, а мне, а мне?!
Я познал это всё грозным днём у решётки.
У тюрьмы свои права на жизнь.
У тюрьмы свои права на смерть.
Свои права на права.
Она всегда права.
Дальше провал - не помню,
Дальше провал во сне.
И сновидений шарики шатки
Как жизнь рыбака по весне.
***
Мне хочется послушать разный звук.
Чего мы все сидим и никуда не ходим?
Давай скакать, и нюхать, и тыкаться давай.
Давай почешем части разных элементов,
И так тихонько погрызём.
И чтобы было липко и тепло
И на макушке розовой родим янтарь сметаны,
Направим в тесноту сопло.
И мямлость дряблую погрузим колебаньем.
И изойдя слюною, высушим язык.
Я жду шершавого от жизни.
И иссочившись чтобы в крик
И чтоб секрециями брызнуть.
Чтоб воспаленно красный, цвет желёз
Рождал духовное начало.
И чтоб в пупырышках мороз,
И чтобы фыркало мочало,
И чтоб болталось и рвалось.
Ура! Ура!
Ответь на местком диалекте.
О! Из грудей попёрла гроздь
Молочно-кислого эффекта.
Пусть зачерствеет на сосце,
Я жду ответа молодого.
Я жду напряжных, жду тугих,
Я жду таких которых много.
Я жду мохнатых в темноте,
Чтоб закупорить ртом межножье.
Где бабьи брызги в бороде.
За наготу люблю я божье.
Люблю пускать гармоны в таз
И в прелесть пролежней потливых,
Где теплый булькающий газ
Пузырит маточность сопливо.
И где рождается судьба в ответ на жадное давленье
Из сгустка сплюнутого спермы и маточного нетерпенья.
Но хруст заламыванья рук - апофеоз всего брюшного.
Трусцою кобелей и сук и запах женского - смешного,
И звук мужских солёных дел, пардон, мне право надоел!
Для любительниц метафор, эпититов и прочих приятностей представляю следующие свои пробы:
1. Шерстисто чешут гнойнички,
Слезя подкожною водицей.
Царапит волос нервной спицей.
Карябают зудлевички.
"Нет в этом думаю секрета.
Зима ещё противней Лета!"
2. Гунявый гнус, гундос гунявый
Не фардыбачь, не гапошись.
Не харохорь фуфырь слюнявый.
Зундяво хряком не якшись.
3. О смазливый шершак,
Твои мысли пустяк -
В эту склизлую Гать
Туготы напускать.
4. Приключился "Гибралтар" в сумраке ночном.
Я уже не буду стар, замерев числом.
Я уже не буду знать вечер или ночь,
Если кто в жилье моём, лампу обесточь!
Любительницам искушенным, так сказать, в данной теме приведу такое, под названием -
"Д-Ттттт…"
Карьбюзье сказал когда-то:
Больше всех хотят солдаты
Требовать у дам мандаты.
- Где мадама твой мандат,
Двинь в экстреум реостат.
Ну немного о себе, я вообще-то романтик. Вот к примеру:
Мне беспрерывно хочется уйти
Я Безостановочным движеньем карнавала.
Мне хороводом хочется уйти.
Хочу уйти гуськом куда попало.
И там ходить безвестным ходоком.
Гулять в полях неузнанным животным.
Хочу бежать стадами в табунах.
Гудеть восторгом конского бестыдства.
Я вообще глубоко личностный поэт. Моя главная тема -мой внутренний мир, так сказать, физиологическая реакция брожения в органах секреций, ну женщины меня поймут. Да и пишу я когда хочется, сколько хочется, о чём хочется, но только для женщин. Поэтому я себя считаю женским поэтом. Они моя цель.
Я люблю гортанный призвук,
Из груди девчачий чтоб,
Сподъявился мне сюрпризом
Мочегонной ночью в лоб!
Я прощаюсь с вами, любительницы поэзии. Обещаю всем выслать свой адрес. Читайте меня на здоровье. Желаю чтоб вы все меня полюбили.
Я люблю, когда в словах
Биология играет,
И в доверившихся дамах вдруг растерянность стыда.
Лёгкое непониманье срама,
Беззащитность благородства…
Только так я понимаю непорочность чистоты.
Чтоб смущалась виновато,
Коль в ногах отыщут вату!
Чтоб дерьмо поднявши с пола,
Я б спросил при всех: "ТВОЕ?"
Ты б сказала мне: "Не НАДО!"
Я б сказал: "Ой блядь простите."
Онемела б ты.
Я б свиснул, улыбнулся б и достал!
Этот Бэбми розоватый.
Не поверила б ты в это
И схватила бы рукою…
Только так я понимаю непорочность чистоты.
***
От Редакции
Милые девочки, знайте что вы уж опоздали. УЛОДИ примерно 5 лет, как нет с нами. Он умер где-то в Москве, так и не издав свой "Тугой напряг" и не дописав вторую книгу "Засунь и жди". Среди немногочисленных фактов, дошедших до нас, есть указание места его погребения. Он захоронен у Ваганьковского кладбища, недоходя четырёх шагов до ограды, за которой начинается могильная территория, слева от центральной калитки.
В этом году наши представители ездили туда и обнаружили на месте могилы гору мусора. Они пытались разгрести ее, но были задержаны органами милиции, а в это время спекулянты безнаказанно торговали фотографиями голого В. Высоцкого.
Этой осенью мы организуем марш протеста у центральной калитки кладбища. Желающие могут присоединиться. Для этого необходимо предварительно зарегистрироваться в ЖЁПЕ до 1 сентабря 1990 года.
Наши требования:
1. Перезахоронить УЛОДЮ на территорию кладбища.
2. Перенести тело в деревянный гроб (дело в том, что по поверию тело У. ЯУРЕИНОУ покоится в двух связанных между собой медных тазах.
РЕДАКЦИЯ ЖЁПА.
ПОСТСКРИПТУМ:
Мы обращаемся ко всем нашим читателям. Если кто-нибудь из вас видел или увидит живописные полотна рукописи, деревянные скульптуры фаллической формы или что-нибудь в этом роде с надписью абревиатуры от слов ХУДОЖНИК УЛОДЯ ЯУРЕИНОУ, то редакция просит сообщить нам об этом. В благодарность за это мы покажем доброжелателю что-нибудь из архива У. ЯУРЕИНОУ или его фото, однако подлинность фотографии не подтверждена.
Приводим текст сохранившейся магнитофонной записи ответов У. ЯУРЕИНОУ спецкору журнала "Советский Цирк" Эмбрионову Щ.
К - Вы не могли бы нам описать Ваш творческий процесс, а? И, если возможно, то хотелось бы саму внутреннюю кухню душевных переживаний. Вот интересно - откуда в Вас это?
У - А что ты подразумеваешь под этим "Это"? А?
К - Ой, извините. Я не хотел Вас обидеть.
У - А что ты хотел?
К - У Вас в займы рубликов 600 не найдётся?
У - Ну творческий процесс это сложно, но образно в картинках попытаюсь.
Вот иногда - будто связанного в глаз молотишь, причём всё в один метишь, старательно так укладываешь в эту впуклость, чтобы скорее покончить, так нет же! Этот гад упрямый таращится, зыркает, да всё на встречу кулаку наровит.
Уж, вроде бы, и вздулось там, и заплыло, и лопается под ударами, и ошмётки какие-то летят по стенам немебелированным, а из глазной щели всё одно зрачек чёрный поглядывает, да свежий такой, блестящий - сволочь!
Ну тут уж терпение теряешь, лупасишь чем попало: металлом разным подручным, резцами какими-нибудь калёными, кувалдами там с зазубринами, наковальнями гнутыми всякими, да вдруг и замечаешь, что, "БА", измочалил уж всё в болото, одна жижа рваная подрагивает…
Сразу обессиливаешь как-то, успокаиваешься, думаешь: пойти что ль куда или заняться чем, а может отдохнуть?
Или ещё по другому бывает.
Вот словно челюсть кто-то мне выворачивает. Схватит так, упрётся ногами в плечи и крутит, и крутит, а челюсть как каменная, не поддаётся, только воет в сочленениях жалостно - "скулы, скулы…" Уж думаешь: "Вырвало бы её, что ли?! Все ж какая-то определённость, а то глаза из орбит выпихнуло ни конца ни края, от боли всю Землю видно, затылок-то глядеть не мешает." А этот старатель пыжется, момент крутящий создаёт, двумя руками в рот залез, а там слюны скопилось через край, аж сосулями вязкими с подбородка виснет. И всё бы хорошо, да ладони ему нарезало, захотел он перехватить, ну и соскользнул.
А я не будь дураком, как ухвачу зубами за лоб, да так что он у него в гофр смялся, и плющу, плющу его в панаму, чтоб козырёк повылезал.
И ведь вылез. Да такой дряблый, потный, я аж выхаркнул его в угол.
А этот "момент крутящий" затих там в углу и морщится.
Говорю ему: "В соседний, раз крутоверть спытнуть пожаждешь, череп разверздну! Запало?!
"Запало." - отвечает, а сам бровями машет, лоб расправляет.
Ну тут опять, как всегда, успокаиваешься, другим чем-то хочется заняться, вот хоть бы банки надувать или специфику какую-нибудь выдёргивать, только чтоб беспочвенно, по-простому.
Или вот ещё. Вроде развалился я в кресле и из меня конец столбом громоздится.
К - Простите, это…[11]
У - Уж простил. Ну так вот. Конец громоздится, а на него неизвестно как бабёнка крохотная нанизана. Ну тело её, понятным образом, как целофан растянуло, одна головёнка поверху мается, как змеёныш в пассатижах. Наблюдаю я за ней и вдруг чую, захорошело мне, но креплюсь покаместь, ведь как же в неё свершать, если не сдюжить ей напруги, ведь полопается!
Ой! А жаль![12]
На этом запись прерывается.
Редакция ЖЁПА и в последующих номерах собирается знакомить вас с нетленным наследием ХУЯ.
"И в борьбе за это… мы наш, мы новый… до основанья."