II

II

Роден возразил:

– Мне кажется, наш Бурдель не верит ни одному сказанному им слову. Что до меня, то мое мнение в корне отличается от уже прозвучавшего. Я считаю, что художники – это наиболее полезные люди.

Бурдель разразился смехом:

– Вас ослепляет любовь к вашей профессии.

– Нисколько, так как мое суждение основано на весьма солидных доводах, которыми я могу поделиться с вами.

– Что ж, мэтр, мне не терпится узнать их.

– Выпьем в таком случае немного вина, рекомендованного нам хозяином. Это приведет вас в лучшее расположение духа. – Наполнив наши бокалы, Роден сказал: – Первое замечание: задумывались ли вы, что в современном обществе художники, я хочу сказать, настоящие художники – это почти единственные люди, которые занимаются своим ремеслом с удовольствием?

– Это точно, – воскликнул Бурдель, – работа – это вся наша жизнь! Но из этого не следует, что…

– Постойте! Более всего, как мне кажется, нашим современникам недостает любви к своей профессии. Они выполняют свою работу с отвращением. Они намеренно халтурят. И так дело обстоит повсюду, от верха до низа социальной лестницы. Политики усматривают в своих обязанностях лишь средство извлечения материальной выгоды, пренебрегая тем удовлетворением, которое некогда получали великие государственные деятели, умело управлявшие делами страны.

– Промышленники, вместо того чтобы поддерживать честь своей фирмы, ищут лишь наживы, ухудшая, фальсифицируя свои изделия; труженики, с большим или меньшим основанием питающие враждебность к владельцам предприятий, работают спустя рукава. Кажется, что ныне почти все рассматривают работу как неприятную необходимость, проклятое ярмо, тогда как для нас она составляет смысл бытия и счастье.

Впрочем, не стоит заблуждаться, что так было всегда. Большая часть творений прошлого – мебель, утварь, ткани – свидетельствует о добросовестности изготовления.

Человеку столь же свойственно работать хорошо, сколь и дурно; я даже думаю, что первое перевешивает, так как более соответствует человеческой натуре. Но он внимает и добрым, и скверным советам и в настоящий момент отдает предпочтение скверным.

А между тем, насколько было бы счастливее человечество, если бы работа, вместо того чтобы являться расплатой за существование, стала бы его целью!

А чтобы сия волшебная перемена стала возможной, людям достаточно было бы следовать примеру художников или, лучше, самим сделаться художниками (я беру это слово в самом широком смысле – теми, кто получают удовлетворение от того, что они делают). Остается только желать, чтобы в каждом ремесле были свои художники, чтобы художник-плотник был счастлив, пригоняя шип в паз, чтобы художник-каменщик с любовью гасил известь, чтобы ломовой извозчик с гордостью ухаживал за своими лошадьми, а не давил бы прохожих. Не правда ли, возникло бы идеальное общество?!

Как видите, художники могут преподнести остальным необычайно плодотворный урок.

– Отлично сказано в защиту, – заметил Деспио. – Бурдель, я беру свои слова назад, ты достоин пищи. Прошу тебя, возьми еще спаржи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.