Сайн. Достояние рода

Сайн. Достояние рода

Следующий за Роландсеком участок реки торжественно открывают два острова, вытянутые по течению параллельно друг другу. По виду их можно сравнить с триумфальной аркой, построенной самой природой. Первый остров – Нонненверс – украшен величественными руинами основанного в начале XII века бенедиктинского монастыря. Второй остров носит имя Графенверс и знаменит своим огромным бассейном с минеральной водой, в последнее время дополненным парками и теннисными кортами. Он связан мостиком с ближайшим правым берегом, вдоль которого раскинулось Семигорье – местность, очень привлекательная для туристов. Ее название определяют высокие, покрытые лесами холмы Ольберг, Левенбург, Лорберг, Нонненстромберг, Волькенбург, гора Петерсберг и самая высокая в этой системе гора Драхенфельс. Все они имеют собственную историю и достопримечательности, но две последние выделяются особо, ведь на вершине горы Петерсберг стоит дом для правительственных приемов, а Драхенфельс упомянут в саге о Зигфриде. Кроме того, здесь заканчивается Германия виноградарская и начинается промышленная, что никак не влияет на красоту пейзажей. Немного к северу от Семигорья река расстается со скалами и холмами, продолжая путь по равнине, где расположился Бонн – послевоенная столица Западной Германии, а в давнем прошлом – резиденция курфюрстов Кёльна.

Гора Драхенфельс – самая высокая вершина Семигорья

Боннская ратуша с гербом архиепископа Клеменса Августа на фасаде

Невозможно остаться равнодушным к городу, который появился более 2 тысяч лет назад и, достойно пережив падения, не остался на политических задворках. Утратив статус центра крупного государства, причем во второй раз, он словно вернулся к истокам, неожиданно оказавшись вовсе не мегаполисом, а обычным бюргерским городком с населением всего 300 тысяч человек.

Основанный на месте кельтской деревни, Бонн служил римлянам в качестве форпоста на Рейне. Такое же значение крепость с латинским названием Bonnensia Castra имела при франках и норманнах, посчитавших долгом разрушить все, что создали легионеры. Впрочем, частая смена хозяев, разрушения и спешные восстановления – судьба любой крепости, но Бонн, как античный, так и средневековый, выдерживал все неприятности более чем достойно. Гуляя по улице Штернштрассе, стоит посетить руины крепостной стены: относящаяся к ней зубчатая башня Штернтор возвышается посреди городской застройки с середины XIII века.

Замок Аугустусбург в Бонне – резиденция правителей современной Германии

В 1288 году поблизости появилась сначала далекая от роскоши резиденция Кёльнских курфюрстов и архиепископов. Пятьсот лет спустя один из них – Клеменс Август – заменил полуразваленную обитель великолепным дворцом в стиле барокко, куда позже вселился городской совет. На превосходном здании ратуши до сих пор сохранились пилястры, высокие окна, двускатная лестница и золоченый герб архиепископа, поддерживаемый двумя львами. Дом заседаний городского совета по германской традиции располагается на рыночной площади, но в данном случае еще и вблизи Рейна.

Весь центральный квартал Бонна заключает в себе смесь старого и нового, причем касается это не только архитектуры. Барочная ратуша с широкой, пышно оформленной лестницей около трех столетий соседствует с современными постройками. Древний фасад Мюнстерского кафедрального собора удивляет странным смешением античного и готического стилей. Авторы старинных путеводителей приглашали полюбоваться им снаружи, поскольку внутри, по их мнению, не привлекало ничего, кроме осознания того, что сюда приходил поклониться Богу император Карл VI. Теперь в богато убранных залах витает дух старины; неинтересные ранее иконы уже не вызывают разочарования, поскольку отнесены к произведениям высокого искусства.

Строительство Мюнстерского храма началось в XI веке, на месте мемориала, посвященного двум римским военачальникам, пострадавшим за христианскую веру и позднее объявленным великомучениками. Об этой не вполне достоверной истории напоминает жутковатая статуя: две отрубленные головы, раскатившиеся по булыжникам мостовой. Священной памятью отмечена еще одна церковь Бонна. Не слишком эффектная внешне, она издавна привлекала паломников, не считавших за труд крутой подъем на гору Крейцберг, где при часовне находился склеп с телами 25 высших духовных лиц Германии. Похороненные в 1400–1713 годах, они были одеты в золоченые рясы и, лежа в открытых гробах, изумляли почти живыми лицами.

Старая крепость Сайн

Отдав должное святыням, пилигримы на мгновение останавливались на пороге часовни, чтобы полюбоваться прекрасным видом на город и окрестности. Возможно, взор некоторых задерживался на видневшемся вдали замке Сайн (нем. Sayn). Гордо возвышаясь над одноименной долиной, он занимал всю плоскую вершину горы и походил на корону, ловко сидевшую на ее зеленой голове. Сегодня, глядя на жалкие развалины, трудно поверить, что это сооружение когда-то являлось центром земель, простиравшихся от поселений Мозеля до Бонна. Первые сведения о нем относятся к 1139 году, и еще раньше в хрониках упоминалась фамилия Сайн, относившаяся к графам Эбергарту и Генриху – основателям замка и знаменитого рода, сыгравшего важную роль в истории Германии.

Старший представитель династии получил графство Бонн в результате удачной женитьбы, что, видимо, не совсем понравилось архиепископу Кёльна. За ссорой последовал вооруженный конфликт, в котором пострадал только замок, в 1205 году перешедший к семье и по церковному праву, поскольку место главы духовного княжества Кёльн занял Бруно фон Сайн. Сейчас путь к старой крепости проходит через банальный пролом в стене, а в Средневековье вход с дубовыми воротами защищали массивные башни и небольшой двор. Единственная дорога вначале плавно тянулась по северной стороне, а затем в оборонительных целях сворачивала вправо, на более крутой восточный склон. Хорошему контролю местности способствовало передовое укрепление, соединявшееся с основными постройками толстой стеной. Для увеличения широты и дальности обстрела южного склона было построено полукруглое укрепление под названием «бастай».

Первые графы Сайн жили во дворце, выходившем узкими окнами во внутренний двор с высокой щитовой стеной. В момент опасности все обитатели закрывались в донжоне на северном конце комплекса. Чтобы попасть в него, нужно было подняться на уровень третьего этажа по деревянной лестнице, что не противоречило традиции, в отличие от расположения башни – на краю стены, без положенной в таком случае симметричной постройки. Возможно, что этим хозяева хотели добиться большего обзора дороги, вернее, северной ее части, где подъем облегчал пологий склон.

Колодец со всем положенным оборудованием терялся в обширном замковом дворе. Большую часть площадки занимали оборонительные башни восточной стены и капелла, двухэтажная и двойная, то есть с раздельными местами для господ и прислуги. Она появилась на месте старой часовни в середине XIII века, когда после смерти бездетного графа Генриха замок перешел к его сестре Адельгейде, а та, выйдя замуж за графа Готфрида фон Спонхайм, передала супругу и замок, и фамилию.

Готфрид фон Спонхайм, граф фон Сайн

Несмотря на титул, богатство и высокое положение в обществе, дворяне германского Средневековья вели жизнь, течение которой определяла природа. Рыцарские будни подробно описаны в сочинении Ульриха фон Гуттена, чей отец владел замком, но занимался хозяйством как простой крестьянин: «Каждый день нужно заботиться о завтрашнем, все время быть в движении, все время в беспокойстве. Здесь должно быть вскопано и снова вскопано поле, надо что-то сделать на винограднике. Надо посадить деревья, оросить луга, свой клочок земли, возделать камни, посеять, удобрить, собрать колосья, помолоть; теперь время урожая, теперь снова сбор винограда. Если год плох, что не редкость в нашей неплодородной местности, то царит страшная нужда». Рыцарь мог сражаться тогда, когда его крестьяне собирали богатый урожай и сполна выплачивали оброк, доверху наполняя господские амбары в День святого Мартина (11 ноября).

Лето считалось наилучшим временем для походов, и рыцари старались использовать сезон тепла, коротких ночей и длинных солнечных дней, когда реки не были глубоки, лошади не знали недостатка в корме, а солдаты могли ночевать под открытым небом. Тем не менее, как говорили древние германцы, «лето – пора урожая, а потому войне придется подождать». Даже при воинственных Каролингах борьба прерывалась для сенокоса, жатвы и прочих, более насущных, чем битвы, работ.

Впрочем, именно лето лучше всего подходило для междоусобиц, ведь ненавистный сосед, не успев собрать зерно, как правило, не выдерживал долгой осады или сразу сдавался, опасаясь, как бы солдаты противника не вытоптали поля. Уничтожение посевов, виноградников, садов, огородов грозило голодной смертью зимой. Отложив распрю на осень, воины оставались в замке, охраняли нивы, жали, мололи, ссыпали драгоценное зерно в амбары, между делом наслаждаясь восхитительными летними вечерами. Когда склады ломились от припасов, начинался забой скотины, которую приходилось резать из-за недостатка фуража, после чего рыцари начинали собираться в поход. В конце лета воинов не мучила жара, дорожная пыль и еще не донимали дожди, превращавшие дороги в болота, откуда всадник в тяжелых латах без посторонней помощи выбраться не мог. Осенью самые крупные отряды не оставались без еды: если жалко своего урожая, воинов можно было накормить захваченным. Знаменательные битвы чаще всего проходили в августе-сентябре, а затем война перемещалась в леса и на скошенные поля, где владельцы замков развлекались охотой.

Благородное семейство Сайн собирает урожай на полях своего поместья. Фотография 1940-х годов

В ноябре германские реки переполнялись и становились непреодолимыми, одежда не спасала от пронизывающих ветров, грязные потоки делали склоны гор неприступными. Рыцари предпочитали проводить ненастную пору дома, с женой и детьми, сидеть рядом друг с другом, так как отапливались далеко не все помещения замка. В это время борьба затихала; замковые люди мало работали днем, а по вечерам собирались у каминов, разговаривали, слушали музыку, читали вслух, играли в карты или кости, перед сном умоляя Бога скорее ниспослать морозы. Холод, как и летнее тепло, делал дороги проходимыми для тяжелых повозок и всадников. К тому же скованные льдом реки были надежнее, чем мосты, словом, зима имела свои достоинства. Однако за три месяца беседы у огня надоедали, стужа, сырость, завывание ветра в печных трубах начинали наводить тоску, и замковый люд с нетерпением ждал весны.

К середине марта рейнские долины уже начинали зеленеть, но дороги были еще сырыми, труднопроходимыми для всадников, хотя доступными для пеших. Лошади это самое трудное для себя время проводили в стойлах, поскольку так им требовалось меньше корма. Благодаря Карлу Великому значительную часть европейского войска составляли конные воины, поэтому с VIII века большие операции назначались на май, а не на март, как было принято у варварских племен.

Высотная крепость и барочный дворец в замке Сайн. Литография

После празднования Пасхи рыцарь вспоминал о запланированной войне или распре с соседом и начинал готовиться к битвам на турнирных полях или в многодневных охотах. К Троице, когда утихали замковые торжества, гулянья и свадебные пиршества, дамы со слезами провожали своих рыцарей в поход. Через месяц воины возвращались, и замковый год начинался с новых забот об урожае и потомстве.

В 1606 году пресеклась старшая линия графов Сайн. Давно заброшенное родовое гнездо перешло в собственность церкви, оставаясь владением архиепископа Трира до прихода шведских завоевателей в 1632 году. Отчасти разрушенный, замок пустовал чуть больше двух столетий, пока прусский король Фридрих-Вильгельм IV не подарил его вместе с окрестными землями представителю младшей ветви рода, генерал-фельдмаршалу графу Людвигу Сайн-Виттгенштайн-Сайн. В дополнение к поместью герой наполеоновских войн, которого русский император объявил спасителем своей страны, получил титул князя. Незадолго до этого знаменательного события Людвиг женился на Леонилле, дочери русского аристократа Ивана Барятинского. Семья и высокий титул требовали достойного жилища, коими не могли считаться ни древний замок Сайн, ни барочный дворец, выстроенный в XVII веке у подошвы горы. Супруги все же решили устроиться в последнем, перестроив его в модном неоготическом стиле.

Судьба отвела Леонилле долгие годы жизни: 102-летняя княгиня умерла в своем швейцарском поместье, на полвека пережив мужа. Их внуки не оставили потомства, поэтому родовое наследство, включая титулы и замки (саксонский Хахен и рейнский Сайн) перешли к представителям младшей ветви, которую к середине XX века возглавил князь Людвиг, старший из трех сыновей дипломата Густава-Александра Сайна. Все братья избрали военную карьеру и, будучи офицерами вермахта, участвовали в сражениях Второй мировой войны. Однако уцелеть довелось только Людвигу. Его младшие братья разделили участь многих своих соотечественников-мужчин: Александр пропал без вести во время битвы за Берлин, а юный князь Генрих, майор люфтваффе, командир эскадрильи «Ночные охотники», погиб зимой 1944 года.

Князь Генрих Сайн-Виттгенштайн-Сайн

Остальные представители рода провели годы войны в замке на Рейне: сажали, пололи, собирали урожай, лично занимаясь хозяйством, наверное, впервые за 1000-летнюю историю рода. Достойно преодолев беды, они заботились о том, чтобы наследникам достались не долги, а истинное богатство, которое сегодня составляют высокогорная крепость и неоготический дворец, до сих пор им принадлежащие. Ныне главой дома является князь Рихард Сайн-Виттгенштайн-Берлебург. Еще один представитель династии – князь Александр – больше 20 лет носит звание президента Германского объединения замков. Среди многих его обязанностей главной считается забота о собственном доме: наблюдение за старыми постройками, организация музейных выставок и другие приятные для замковладельца работы. Удивительно, что за века существования рода во внешности князей Сайн сохранились фамильные черты, коими, возможно, были наделены графы Эбергарт и Генрих: высокий рост, худощавость, тонкие светлые волосы, изящное вытянутое лицо. Их потомки стараются поддерживать замковые традиции, в частности, устраивая концерты камерной музыки, как было заведено еще во времена прусских королей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.