Роландсбоген. Улыбка героя
Роландсбоген. Улыбка героя
Романтическая Германия имеет множество обликов. Открывающие простор фантазии природные пейзажи, готические храмы, рассекающие облака своими острыми шпилями, пышные барочные дворцы, сломленные природой и человеческой жестокостью замки, уютные средневековые города, застроенные кирпичными и фахверковыми домами. Один из них, пожалуй, самый древний на Рейне, предстает взору путешественников, следующих от Нидерланштайна вниз по течению реки. Андернах не выглядит седым от пыли веков, напротив, он смотрится весело после мрачного замка, некогда принадлежавшего принцу Сайн-Виттгенштайну, или города Нейвид с загородным замком Монрепо, выглядывающим из темного леса на склоне горы.
Расположенный на другом берегу, Андернах кажется картинкой из старинной книги: аккуратные домики, почти игрушечные крыши, башни с острыми шпилями. Очаровательные постройки окружены остатками крепостной стены, некогда охватывавшей город плотным кольцом. Поселение на его месте существовало еще в каменном веке, о чем свидетельствуют экспонаты местного музея – статуэтки из слоновой кости и виртуозно выточенные из оленьего рога фигурки фантастических птиц.
Примерно в V веке до н. э. сюда пришли кельты, основавшие первую в этих местах укрепленную деревню. Вытеснившие их римляне привнесли новейшие технологические и культурные веяния, а именно построили водопровод и украсили рельефами стены домов, укрытых в небольшой крепости. Античная твердыня, хоть и была возведена из дерева и земли, сохраняла оборонительное значение около 100 лет, вплоть до появления более надежной крепости с латинским названием Limes. Под охраной цивилизованных захватчиков жители Андернаха наслаждались миром и процветанием своего маленького городка: пахали землю, торговали, предлагая на продажу добываемые в ближайших карьерах базальт и вулканический туф. Развитию торговли в немалой степени способствовало расположение на берегу Рейна, поблизости от удобной бухты.
Начало новой эры ознаменовалось набегами франко-германских племен; крепость Limes была разрушена, мирные обыватели тщетно пытались укрепить ветхие стены, бросив это занятие после того, как Римская империя уступила свои владения германцам. Перемена власти не повлияла на бытие андернахцев, которые продолжали добывать камень, обрабатывать землю и торговать еще более успешно, чем раньше. Когда оставленные легионерами казармы преобразились во дворец Меровингов, горожане освоили изящные ремесла, особенно проявив себя в ювелирном деле.
В тяжелые времена Средневековья город разрастался, богател и даже замахнулся на собственный монетный двор. Созданные здесь мельничные колеса крутились в Англии и северных землях страны, местный вулканический туф использовался при строительстве датских и голландских соборов. В 1167 году Фридрих Барбаросса подарил Андернах архиепископу Кёльна, а тот не замедлил возвести новую крепость, которая и сейчас привлекает внимание приезжих. Тогда же был построен городской замок, по традиции окруженный рвом, позже превращенным в широкий газон. Архиепископская резиденция тоже сохранилась неплохо, поскольку, лишь однажды пострадав от мятежников, была отстроена заново и в дальнейшем избежала штурма.
В конце XII века городом владели архиепископы Трира, увековечившие себя в передовой архитектуре Рейнских ворот. Главный вход находился на городской набережной и, вобрав в себя последние достижения оборонного зодчества, имел крошечный внутренний двор, образованный двойной стеной. Предполагалось, что так стражникам будет сподручнее поливать врага горячей смолой. Со временем эта часть ворот утратила актуальность, обрушилась и позже была окружена жилыми домами. Именно здесь, в бывшем привратном дворе, можно увидеть высеченное из вулканического туфа изображение двух детей, по легенде, спасших город от соседей.
Вражду невольно спровоцировал император, отдавший Андернаху право собирать рейнскую пошлину, от которой, между прочим, зависело благополучие Линца – города, лежащего на противоположном берегу реки. Утратив столь важный источник дохода, обитатели последнего, конечно, думали о мести. Над планом нападения не пришлось размышлять долго, ведь андернахцы славились ленью, час-то засиживались в тавернах допоздна, неохотно покидали свои мягкие постели по утрам, поэтому застать их врасплох не составляло большого труда.
Однажды на рассвете, когда горожане крепко спали, у Рейнских ворот высадился отряд вооруженных жителей Линца. Город действительно казался мертвым: спали сами бюргеры, спали собаки и петухи, сладко спали часовые на вышке, где стоял улей со спящими пчелами. Бодрствовали только два подмастерья, малолетние ученики булочника, которые воспользовались моментом, чтобы полакомиться медом часового. Они взобрались на башню и, не успев наполнить рты, услышали лязг оружия. Не растерявшись, мальчики бросили улей на головы врагов, пчелы роем кинулись на ополченцев, а те от неожиданности закричали, разбудив не только часового, но и весь Андернах. Благодаря двум озорникам горожане спаслись от беды, запечатлев это событие в каменной картине. Считается, что юные булочники все еще стоят на страже своего родного города, отгоняя злопыхателей и радостно приветствуя тех, кто приходит с миром.
Осмотрев Линц и Андернах, можно некоторое время не покидать палубу теплохода, любуясь похожими городками издали. Ничем, кроме своей старины, не примечателен крошечный Броль, давший название ближайшей реке. Питая воды большого озера Лаахер, она приютила на своем берегу бенедиктинское аббатство, существование которого в прошлом зависело от щедрости владельцев ближайшего замка. Ниже по течению видны благоустроенные выходы горячих источников, рядом с ними находятся курорты Хеннинген и Брайзих, а еще ниже, на правом берегу Рейна, сразу притягивает взгляд огромная (153 м) базальтовая скала Ерпелер Лей. С ее плоской вершины открывается замечательный вид на Роландсек – поселок со множеством красивых вилл, обязанный своим названием рыцарю из свиты Карла Великого.
Вряд ли Роланд хоть раз бывал в Германии, но жители городка верят, что легендарный паладин отметил свое пребывание на их земле замком Роландсбоген, от которого к сегодняшнему дню остался лишь свод. Дела тех далеких дней сохранились в преданиях и весьма противоречивых трудах средневековых историков. Авторы сказаний обычно брали за основу реальные образы, превращая в героев и простых воинов, и коварных военачальников. Примерно так получилось и с Роландом. Имя этого рыцаря упоминалось в хрониках только один раз в связи с трагедией в Ронсенвальском ущелье, где был разбит возглавляемый им отряд. Совсем в другом свете оно возникло в эпоху Крестовых походов, когда европейские рыцари боролись за христианство на Востоке, забыв о том, что рядом, в Испании, их братья по вере делают то же самое, освобождая свои земли от мавров. К началу кампании в Палестине испанская крестовая война продолжалась уже 300 лет и кто-то вспомнил, что в ней довелось поучаствовать Карлу Великому – королю франков, потомки которого начали грандиозное предприятие, названное крестовыми войнами.
Основой легенды о Роланде могла быть девятая глава книги «Vita Caroli» Эйнхарда, где автор рассказал, как арьергард армии Карла Великого, охраняемый отрядом под командованием рыцаря Роланда, был вместе с командиром уничтожен в одном из ущелий Пиренейских гор: «Когда война с саксонцами велась почти непрерывно, император пришел в Испанию с самым большим войском, какое смог собрать. Он прошел через Пиренеи, штурмом взял все встретившиеся на пути крепости и вернулся с целой и невредимой армией, испытав неудачу из-за предательства гасконцев. Возвращаясь через перевалы, армия шла цепочкой; гасконцы, ринувшись в долину сверху, разбили последнюю часть обоза, а также арьергард, бывший защитой идущих впереди. В следующей битве гасконцы убили всех до последнего. Королевский сенешаль Эггихард, славный Ансельм и префект бретонский Хруодланд (Роланд) погибли, как и другие». Позже к этому рассказу добавились вымышленные детали: солнце, помогая христианам, неподвижно стояло в небе, гасконцы стали сарацинами, хотя в реальности, скорее всего, были басками.
Роландсек
Испанский поход Карла действительно был неудачен. Летом 778 года король франков откликнулся на призыв о помощи арабского губернатора Сарагосы, благополучно довел свои войска до города, но, предчувствуя ловушку, повернул обратно. Возвращение основной армии прошло успешно, а отставший арьергард, которым командовал маркграф Роланд, возможно, родственник короля, был атакован коренными жителями испанских гор.
Не имея сил сразиться с франками в открытом поле, баски напали ночью, выбрав самое опасное место этой части Пиренеев – Ронсевальское ущелье, в литературе именовавшееся долиной смерти. В «Песне о Роланде» битва происходила на широком пространстве между большими отрядами всадников. На самом деле баски сидели в засаде на вершине горы и сначала метали вниз валуны. Бой с теми, кого не раздавили камни, шел на узкой тропе, длился недолго и завершился грудой мертвых тел, изувеченных и притом раздетых донага: на севере Испании тогда обитали дикари, для которых война была средством выживания.
Песня о Ронсевальском побоище сначала возникла в среде военных дружинников. Возможно, бретонский префект Хруодланд пользовался любовью воинов, поэтому именно о нем говорили больше, чем о других полководцах. Облеченные в изящную форму придворными певцами, солдатские байки в течение долгих столетий развивались и дополнялись всяческими подробностями. До нашего времени дошло несколько письменных версий «Песни о Роланде». Самая ранняя из них была создана в конце XII века германским священником по имени Конрад. Он перевел письменные сказания вначале на латынь, а затем на немецкий язык, используя много церковных слов и сложных выражений. Светский, доступный и гораздо более приближенный к реальным событиям вариант в 1230 году представил его соотечественник Стрикер в поэме «Карл».
Каменный Роланд посреди рыночной площади – символ свободы и правосудия
В течение столетий подвиги Роланда, возможно, несуществующие, воспевали поэты всех стран Европы. На площадях многих германских городов сохранились статуи великого французского героя: они нисколько не напоминают персонажа из «Песни о Роланде», но свидетельствуют о его популярности в Германии. В Средневековье фигура Роланда посреди рыночной площади являлась символом свободы, правды и честного суда, безусловно, не над бедняками. Резчики обычно изображали рыцаря с гордо поднятой головой, смотрящим в сторону собора. В его взгляде всегда отражалось неповиновение, а на лице играла загадочная улыбка, смущавшая представителей знати, как светской, так и церковной. Случалось, что граф, с одобрения епископа (или наоборот), решался уничтожить народный символ, но, изрубленный на куски или сожженный, он упрямо возрождался, причем после таких случаев мастера старались выполнить скульптуру в камне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.