Архитектурный пантеон
Архитектурный пантеон
Подарив супруге летний дворец, король Фридрих I больше ничего не предпринимал для украшения столицы, ибо интересовался только армией, а следовательно, предпочитал вкладывать средства в насущные постройки, например в тренировочные плацы. Тем не менее город процветал и без королевского внимания. В 1709 году к Берлину присоединились города Фридрихсвердер, Фридрихштадт, Доротеенштадт и более значительный Кёльн с великолепным дворцом. Единая столица Пруссии получила название резиденции короля, сохранив его навсегда.
План старого Берлина: 1 – Берлинский замок, 2 – Церковь святого Николая, 3 – Арсенал (Цейхгауз), 4 – Александерплац, 5 – Жандармская площадь, 6 – Парижская площадь, 7 – Мюлендамм, 8 – Старый Кёльн, 9 – Старый Берлин, 10 – Фридрихсвардер, 11 – Южная часть парка Тиргартен, 12 – Потсдамские ворота, 13 – Бранденбургские ворота, 14 – Северная часть парка Тиргартен, 15 – Лейцпцигерштрассе, 16 – Фридрихштадт, 17 – Доротеенштадт, 18 – Крейцберг, 19 – Вильгельмштрассе, 20 – Фридрихштрассе;
– cредневековые поселения;
– остатки оборонительных сооружений старого города;
– таможенная стена 1735 года
Следующий правитель, Фридрих-Вильгельм I, украшал и расширял Берлин принудительно, сумев при том возвести около тысячи новых зданий. Соотечественники называли отца Фридриха Великого весьма обидными словами: «скряга», «болван», «варвар». В действительности он не отличался глупостью и был достаточно образован, но многие его достоинства выглядели как пороки, например прямота, доходя до крайности, превращалась в грубость, а экономия зачастую оборачивалась скаредностью.
Двор Берлинского замка
Царствование Фридриха-Вильгельма I началось с жестких преобразований, затронувших едва ли не все сферы жизни государства. Король объявил себя военным министром и министром финансов. Осуждая расточительность предшественника, он стремился к экономии, в чем немало преуспел. Жалование служащим уменьшилось примерно в пять раз и во столько же увеличились налоги, которые теперь распространялись в равной мере на всех жителей страны, не исключая обнищавшее простонародье. Золотые монеты поступали в казну неиссякаемым потоком, накапливаясь в бочках, занимавших все больше и больше места в подвалах Берлинского замка. Обладание тысячами таких бочонков представлялось королю залогом государственной мощи. Не ограничиваясь деньгами, Фридрих-Вильгельм приобретал массивные изделия из серебра, в которых, по замечанию современников, «искусство имело меньше значения, нежели материальная ценность».
Возведенный в пределах Берлинского замка дворец короля имел форму четырехугольника, обращенного удлиненным фасадом к парку. Две короткие стороны здания защищались рекой и улицей, одновременно служившей набережной южного рукава Шпрее. Через водный поток был переброшен мост, по-прежнему деревянный, но именовавшийся уже не Собачьим, а Замковым. Его украшали восемь мраморных групп, представлявших Афину Палладу в сценах воспитания греческого воина. Внутренние окна дворца выходили на площадь, вернее, два парадных двора, один из которых был оформлен бронзовой композицией «Святой Георгий, убивающий дракона» работы мастера Кисса.
Оформление стены в одном из коридоров Берлинского замка
Почти все дворцовые постройки относятся к началу XVIII века, хотя отдельные башни сохранили вид, как эпоху курфюрстов, более того, некоторые детали остались от родового замка Гогенцоллернов. Перед главным порталом расположились четыре скульптурные группы, отлитые из бронзы по моделям мастера П. К. Клодта в Санкт-Петербурге и подаренные императором Николаем I прусскому королю. В парадных покоях дворца имелось немало исторических памятников. Особого внимания заслуживал рыцарский зал с троном, отделанным серебряной чеканкой и драгоценными камнями. Для картинной галереи заказывались произведения современников, в основном полотна батальной тематики. Роскошью убранства отличалась дворцовая капелла с высоким куполом и залом, позволявшим разместить более тысячи человек.
По слухам, в кабинете королевы «стояла золотая мебель, и тот же драгоценный металл уходил на изготовление ручек каминных щипцов, лопаток и кофейников». Однако, если верить историкам, даже королевские покои не миновал царивший по всей стране режим крайней экономии. Второй после золота страстью короля была армия: Фридрих-Вильгельм I копил солдат как монеты, в итоге доведя численность прусского войска до 80 тысяч человек. Удивительно, что при великолепной выучке и оснащении в серьезных походах его армия не участвовала.
К моменту кончины короля в 1740 году население Берлина составляли 100 тысяч человек. Тогдашняя Пруссия активно утверждалась на европейской политической арене, а ее столица выглядела хотя и большим, но все же провинциальным городом. Сын покойного монарха, Фридрих II, еще при жизни заслуживший прозвище Великий, постарался исправить положение. Ратные подвиги этого государя превратили страну в грозную военную державу, управлявшуюся из центра, которым вскоре стал огромный, презентабельный на вид и главное, передовой во многих отношениях Берлин.
Бранденбургские ворота
Появившиеся тогда монументальные здания, оперный театр, Королевская библиотека, красивые жилые дома и множество дворцов в целом представляли собой настоящее собрание шедевров классического зодчества. Подъездным путем являлся широкий проспект Унтер-ден-Линден, а достойным входом в своеобразный архитектурный пантеон служили Бранденбургские ворота (нем. Brandenburger Tor), законченные в 1793 году, уже после смерти великого короля. Образцом для них послужили пропилеи афинского Акрополя. Украшенные статуями Марса, Минервы и многочисленными аллегорическими фигурами, они возвышались на въезде в город и были призваны олицетворять мощь прусских войск. Идею помпезного сооружения из песчаника осуществил архитектор Карл Готхард Лангханс, но самую эффектную деталь – квадригу с богиней победы Викторией – в 1868 году выполнил знаменитый скульптор, родоначальник немецкого классицизма Готфрид Шадов. Для большего эффекта обе стороны Бранденбургских ворот были дополнены двумя пристройками в виде греческих храмов. Случилось так, что знаменитой колеснице пришлось проскакать по Европе едва ли не галопом: захватив Берлин, Наполеон распорядился снять ее и отправить во Францию, а прусские солдаты, вскоре захватив Париж, постарались вернуть скульптуру на исконное место.
Давний ритуал требует от каждого вновь прибывшего в город пройти или проехать через легендарную арку, но сами берлинцы исполняют эту церемонию гораздо чаще приезжих. В 1930-х годах через Бранденбургские ворота проходил маршрут нацистских факельных шествий, через них старались проехать правители государства, почетные гости столицы, впрочем, с недавних пор в целях сохранения памятника всякое движение транспорта через ворота запрещено.
Колонны Бранденбургских ворот
Вид на город между колоннами Бранденбургских ворот
При Фридрихе Великом деревянный Замковый мост был разобран, а на его месте появился каменный. Существующее ныне сооружение появилось гораздо позже, в 1824 году, и, работая над проектом, архитектор Карл Фридрих Шинкель надеялся на то, что «в будущем мост образует гармоничное целое с прекрасной Унтер-ден-Линден, а посему главной в нем должна быть эстетическая сторона». Пожелание зодчего исполнилось в полной мере. Широкий, прямой, по-берлински оформленный крупной скульптурой, Замковый мост производит неизгладимое впечатление. Выполненные по рисункам Шинкеля чугунные решетки парапета так же традиционно украшены фигурами древнегреческих богов и сопутствующих им существ – морских коней, дельфинов, тритонов.
Скульптурная группа на Замковом мосту
Судьба распорядилась так, что Берлину в короткий отрезок времени довелось испытать славу победителя и унижение побежденного. В XVIII веке завоеватели приходили к его стенам дважды: в 1742 году город на один день захватили австрийцы, а в 1760 году в нем на более длительный срок остались русские. Удивительно стойко выдерживая невзгоды, столица Германии отличалась жизнестойкостью, прежде всего в интеллектуальном плане. Благодаря просветительской деятельности философа-идеалиста Мозеса Мендельсона, она превратилась в центр европейского просвещения. Именно в это время были заложены музыкальная и театральная традиции, что ознаменовалось премьерами драматических спектаклей «Минна фон Барнхельм» и «Гёц фон Берлихинген». Примерно в то же время берлинцы толпами собирались у входа в Оперу – настоящий дворец музыки, где публика рукоплескала прославленной труппе под руководством композитора Карла Генриха Грауна. На подмостках одного из лучших в Европе театров выступали лучшие артисты мира. Кроме Фаринеллы и Пинти, здесь блистала Барбарини, в которую, по слухам, был влюблен Фридрих Великий. Симпатия старого короля доходила до приглашения танцовщицы на ужин, где обычно присутствовали только мужчины.
Берлинская Опера
Придворный театр, позже получивший статус Немецкой государственной оперы, располагался в удивительно красивом здании, к счастью, уцелевшем при штурме Берлина. Недавняя его реконструкция проводилась по-немецки тщательно и весьма осторожно, поэтому в интерьере сохранились все черты первоначальной отделки: лепнина, люстры, канделябры, стилизованная под рококо мебель. В двух залах – Большом и малом, посвященном Аполлону, раньше представляли классику. В годы социализма здесь можно было увидеть и услышать произведения композиторов из социалистических стран, в основном С. Прокофьева. В настоящее время репертуар резко изменился и нынешние берлинцы ходят в Оперу, чтобы послушать музыку Моцарта, его современников и предшественников.
При Фридрихе II небывалым блеском отличались придворные праздники. «Каждое торжество было великолепным зрелищем для людей тщеславных, то есть почти для всех. Все видели его за столом, окруженного тридцатью принцами; он обедал на прекраснейшей в Европе золотой посуде, тогда как тридцать красивых пажей и столько же скороходов в роскошных костюмах приносили большие блюда из массивного золота», – восхищались историки Берлином тех времен. Потомки не напрасно дали своему самому воинственному королю столь почетное прозвище. Прекрасный правитель, образованный, открытый, терпимый ко многим проявлениям, он, в отличие от большинства предшественников, был сказочно богат. К моменту коронации его личные средства составляли миллионы талеров наличными, а также серебряные и золотые предметы из Берлинского замка. Терпимость государя простиралась от свободы вероисповедания до традиционной лояльности к немецкому населению, например, к евреям.
Фридрих очень серьезно готовился ко всем военным кампаниям, словно чувствуя, что каждая из них может оказаться решающей. К окончанию второй Силезской войны «из казначейства было изъято шесть миллионов талеров, со всего государства был сделан поземельный побор в полтора миллиона. Вся серебряная утварь, украшавшая дворец: канделябры, столы, люстры, камины обращались в деньги».
К концу похода от королевской наличности почти ничего не осталось, но казна не истощалась во многом благодаря активной деятельности банкирского дома «Эфраим и сыновья». Летом 1746 года прусские солдаты вторглись в Саксонию, начав третью Силезскую (Семилетнюю) войну, по окончании которой берлинский финансист Натан Фейтель Эфраим, согласившись на довольно тяжелые для себя условия, арендовал монетный двор в захваченном Лейпциге и наладил выпуск имперских талеров, как оказалось позже не самого лучшего качества. Чеканка иностранных денег сама по себе не считалась фальшивомонетничеством, правда, если при том соблюдались первоначальные характеристики монет. История знает подобные примеры, но прусский вариант представил не самый лучший их них.
Непомерные требования короля привели к обесцениванию продукции саксонского монетного двора, в связи с чем Фридрих Великий не уставал напоминать своим денежным поставщикам, что их монеты не должны попадать в Пруссию. Впрочем, эти меры не помогли устранить недостатка средств, ведь саксонские деньги не покрывали затрат Семилетней войны. Берлинцы называли монеты эфраимитами, таким образом выражая разочарование прусского населения, явно страдавшего от обесценивания денег. Непопулярность их в народе отразилась в куплетах, которые в свое время можно было услышать на улицах Берлина:
Прекрасны снаружи, ужасны внутри,
Фридрих снаружи, Эфраим внутри.
Вину за монетные махинации, конечно, возложили на евреев, так как арендаторами королевских и многих других монетных дворов являлись в основном представители этой нации. Однако неприязнь соотечественников почти не сказалась на благополучии Эфраимов. При Гогенцоллернах они были в фаворе, а глава предприятия достиг ранга тайного советника. Занимаясь денежным обманом, компания действовала по указке свыше и наверняка опасалась последствий незаконного обогащения. Разоблачение означало бы не только потерю предприятия, но и потерю головы, чего, к счастью, не случилось. В исторической литературе о денежных аферах Фридриха Великого упоминается редко, зато имя банкира Натана Фейтеля Эфраима стало символом «еврейского ростовщичества» и нелестным эпитетом для еврея.
Миниатюрный дворец Кноблаухаус
О том, какую выгоду имел от вышеназванных операций банкирский дом, свидетельствует дворец Эфраима на Постштрассе. Раньше это элегантное сооружение с завитушками рококо на фасаде располагалось вблизи Красной ратуши, то есть в самом престижном районе Берлина. Построенное в 1764 году, через полтора века оно было снесено, поскольку мешало работам по расширению моста Мюлендаммбрюке. Благодаря сохранившимся фрагментам особняк удалось восстановить, хотя и не на прежнем месте. Теперь в доме знаменитого финансиста выставляются графические произведения и предметы, связанные с городской историей. Здесь же на Постштрассе находится Кноблаухаус (нем. Knoblauchhaus) – самое старое здание в районе Николайфиртель. Имена первых владельцев этого миниатюрного дворца неизвестны, но в документах упоминается о жившей в нем с XVIII века семье Кноблаухов, после которых постройка перестала быть жилой и превратилась в музей. Истории обычного бюргерского рода посвящена экспозиция на втором этаже, а выше, в комнатах под средневековой крышей, можно ознакомиться с домашним убранством в стиле бидермейер. Традиция требует устройства в каждом берлинском музее ресторана. В Кноблаухаус таковой имеет интерьер, стилизованный под старину и соответствующую кухню с отменными, но недешевыми блюдами.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.