Павел Петрович Чистяков (1832–1919)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Павел Петрович Чистяков

(1832–1919)

Чистяков, почти всю свою жизнь работавший над исторической композицией «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия», в 1870 году писал: «Маленькие Боткины говорят, что я, когда 70 лет буду, и все еще не кончу Мессалины. А что, в самом деле, не себя ли изображаю этой Мессалиной?» Возможно, художник, получивший известность благодаря своей реалистичной живописи, не имевший из-за своей приверженности к жизненной правде положенных наград и чинов, воспитавший немало реалистов — таких, как В. М. Васнецов, В. Д. Поленов, И. Е. Репин, в глубине души оставался поборником классического искусства.

Русский живописец Павел Петрович Чистяков родился в селе Пруды Тверской губернии. Его родители были крепостными крестьянами генерала А. П. Тютчева. Отец управлял генеральским имением, и Тютчев давал детям Чистяковых вольную при рождении. Хотя отец художника и был простым крестьянином, он всегда стремился к знаниям. Мать Павла воспитала в сыне любовь к пению, к русскому народному творчеству.

Рисовать Чистяков начал очень рано. Первые уроки искусства преподал мальчику учитель рисования в уездном училище в городе Бежецке. Павел проявлял такие успехи в учебе, что власти города решили после окончания училища определить его на казенный счет в тверскую гимназию, на что Чистяков заявил: если его не отдадут в Академию художеств, он умрет.

П. П. Чистяков. «Джованнина» («Портрет девочки-итальянки»), 1863, Музей Академии художеств, Санкт-Петербург

В 1849 году юноша стал вольноприходящим учеником Петербургской академии художеств. Петербургская сырость и плохое питание (ежедневный рацион Чистякова составляли хлеб, огурцы и чай) не лучшим образом сказывались на здоровье молодого художника. В первые годы жизни в столице он зарабатывал себе на жизнь мелкими заказами и частными уроками.

Чистяков занимался очень старательно, упорно делал копии с гипсовых моделей, живой натуры, картин старших мастеров, учившихся в академии. Много времени художник посвящал самостоятельной работе.

Уже в последние годы пребывания в академии, давая частные уроки и работая в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, он завоевал славу отличного педагога.

Решив посвятить себя историческому жанру, в 1860 году Чистяков начал работать над программной композицией на тему «Из 5-го тома Русской истории Карамзина, 1433 год». Полное название написанной художником картины звучало так: «На свадьбе великого князя Василия Васильевича Темного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно» (1861, Русский музей, Санкт-Петербург). За свое полотно Чистяков получил Большую золотую медаль и право на стажировку за границей. Академический совет постановил купить картину за 800 рублей (с условием, что автор завершит ее) и отправить на Всемирную выставку в Лондон.

Написанное в традициях академизма полотно тем не менее показало истинный талант Чистякова, его стремление к психологизму и правдивости. Сцена, изображенная художником, полна динамики и жизни, персонажи обладают яркой индивидуальностью и характерностью. В этом, казалось бы, малозначительном для истории событии живописец сумел передать атмосферу периода начала княжеских междоусобиц, повлекших за собой море крови. Через много лет В. М. Васнецов написал своему учителю: «Надо помнить, что русская историческая настоящая живопись началась с вашей Софьи Витовтовны. Дай вам бог помощи и силы создать нам что-либо опять истинно художественное и русское».

В 1862 году Чистяков уехал в Европу. Он посетил Германию, Францию, затем отправился в Италию, где прожил несколько лет.

К лучшим работам, созданным мастером в Италии, относятся этюд «Голова чочары» (1863, Русский музей, Санкт-Петербург), картина «Джованнина» («Портрет девочки-итальянки», 1863, Музей Академии художеств, Санкт-Петербург). Смелыми, размашистыми мазками передает художник яркую красоту юной итальянки: ее огромные темные глаза, нежный овал лица. Со смуглой кожей и блестящими черными волосами девушки удачно сочетаются белое покрывало на голове и яркие узоры вышитого платья.

В 1864 году Чистяков задумал написать большую картину на тему древнеримской истории «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия» (Русский музей, Санкт-Петербург). Он сделал множество этюдов и зарисовок, знакомился с историческими материалами, ходил по музеям и картинным галереям, изучая работы старых мастеров. Почти всю свою жизнь мастер работал над этой картиной, но так и не завершил «Мессалину», ставшую вечной его работой. В 1887 году в письме к одному из своих учеников он признался: «А я все пачкаю свою Мессалину, цвета стал искать, а в то же время ногу согнутую думаю выпрямить (разумею у Мессалины ногу). Так лучше выходит. Ну, одним словом, рутина гнет и подбирает под себя. Нет, искусство все-таки — красота. А красивое ни угловато, ни крайне быть не должно».

В Италии Чистякова интересовали человеческие типы. В 1867 году он создает «Римского нищего» (Третьяковская галерея, Москва). За эту и три другие работы, вернувшись в Петербург в 1870 году, художник получил звание академика. К этому же периоду относится и известное полотно мастера «Итальянец-каменотес» («Мураторе», 1870, Третьяковская галерея, Москва). С большим мастерством Чистяков передал внутреннюю красоту, благородство, глубину духовного мира простого каменщика.

К петербургскому периоду относится одна из самых значительных картин Чистякова — «Боярин» (1876, Третьяковская галерея, Москва). Мастер акцентирует внимание на лице и руках своего героя. Очень точно написал о картине В. М. Гаршин: «Изборожденное морщинами лицо, кажется, заснуло… умерло, только в глазах осталась и сосредоточилась жизнь… Написан „Боярин“ превосходно, рембрандтовское освещение удачно выбрано для типа, изображенного художником».

Цветовая гамма «Боярина» выстроена на оттенках коричневого — охристого, зеленовато-коричневого, красноватого, передающего фактуру бархатного кафтана и шапки, отороченных соболем. Изображая человека, жившего несколько веков назад, Чистяков обратился к манере письма старых мастеров, но это вовсе не делает полотно стилизацией. Психологизм образа, дух, национальная характерность сближают работу Чистякова с искусством передвижников.

В 1872 году Чистяков получил в Академии художеств должность адъюнкт-профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов. В этой должности художник проработал 20 лет, так и не став профессором. В 1890 году его назначили главой мозаичного отделения, таким образом отстранив от прежней должности. Но Чистяков продолжал заниматься с учениками дома. Он требовал от своих учеников профессиональной грамотности, в то же время не мешая развиваться их индивидуальным наклонностям.

И если в наследии живописца не так уж много картин, то одно то, что он воспитал таких великих живописцев, как И. Е. Репин, В. И. Суриков, В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, В. А. Серов, М. А. Врубель, В. Е. Савинский, делает имя Чистякова столь значимым для русского искусства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.