Ной Троцкий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ной Троцкий

Н.А. Троцкий

Ной Абрамович Троцкий – признанный классик отечественной архитектуры, чье творчество получило признание в нашей стране и за рубежом еще при его жизни. Ему удалось в большей степени, чем многим современникам, выразить дух эпохи, пафос первых пятилеток. Это был принципиальный, честный и необыкновенно темпераментный художник, принадлежавший своему времени и в то же время устремленный в будущее, убежденный патриот своей страны. Почти все его произведения в нашем городе взяты под государственную охрану как памятники архитектуры, и это справедливо. Построенные им здания и многочисленные проекты являются своеобразным эталоном ленинградской архитектуры 1930-х годов. О них много написано, они изучаются в архитектурных вузах. Троцкий был не только большим архитектором, но и лидером, учителем, старшим товарищем. О нем никто не сказал недоброго слова, а это, надо признаться, большая редкость в сложном архитектурном мире. Его ценили и уважали все, в том числе и те, кто стоял на иных творческих позициях. Троцкого, как любого действительно большого художника, вряд ли можно (да и не нужно) уложить в строго определенные стилевые рамки. Его конструктивизм, его классика не имеют ничего общего с шаблонными постройками в тех или иных стилевых направлениях, в них нет ничего ученического и робкого. Правильнее говорить: конструктивизм Троцкого, классика Троцкого. Читатели второго тома «Зодчие Петербурга XIX – начала XX веков» обратили внимание на многих представителей неоклассики 1910-х годов. Спору нет, они создали ряд интересных произведений, особенно А.И. Таманян и И.А. Фомин, но вряд ли что-либо из наследия той поры может сравниться с величественным Домом Советов Троцкого, хотя и это сооружение далеко не полностью исчерпывает возможности зодчего.

О Троцком в разное время писали главный архитектор Ленинграда Л.А. Ильин («…у Троцкого избыток сил…»), крупный зодчий А.К. Барутчев, а в 1991 году в Лениздате вышла отличная книга о нем Т.Э. Суздалевой. Казалось бы, в его творчестве все ясно, но такова, очевидно, судьба всех крупных художников – к ним и к их творениям всегда будут обращаться исследователи и все интересующиеся искусством, и каждый будет находить что-то новое, ускользнувшее от предшественников и даже от современников.

Н.А. Троцкий родился в многодетной семье рабочего-наборщика 15 марта 1895 г. Он учился в Рисовальных классах у Н.К. Рериха, затем в Академии художеств, которую окончил в 1921 году. Его учителями на архитектурном факультете были многие корифеи того времени – О.Р. Мунц, Г.А. Косяков, Г.И. Котов, И.А. Фомин, А.Н. Бенуа. Мы не будем останавливаться на особенностях методики преподавания каждого из этих больших мастеров, об этом много сказано и написано. Троцкий взял у каждого из них все лучшее, что они могли дать. Его дипломный проект Дома цехов был выполнен в «ренессансном» духе. Современники молодого архитектора уже тогда отметили одно его качество, выделявшее будущего мастера, – романтическое мироощущение. С этим и были связаны богатая фантазия, тяга к символике, образное мышление. Страсть к техническим знаниям привела Ноя Абрамовича во 2-й Политехнический институт, где преподавались инженерные дисциплины. Там дипломной работой стал проект стадиона. Надо сказать, что Троцкий учился в Академии долго, с 1913 года, с перерывами. Еще до окончания учения, в 1919 году, он начал проектную практику, в основном это были конкурсные проекты. В годы Гражданской войны не приходилось думать о больших строительных работах – было не до того. И тем поразительнее взлет архитектурной мысли в это голодное и сложное время.

Сегодня, разглядывая необыкновенно смелые проекты зодчих той поры, можно лишь удивляться романтическому пафосу их работ, устремленности в будущее. Эти проекты, и проекты Троцкого в том числе, остались на бумаге, но очень не хотелось бы называть это «бумажным проектированием» (термин получил распространение гораздо позже и в связи с бесконечными вариантами одних и тех же проектов). Опыт периода Гражданской войны оказался полезным для Троцкого и его коллег, он явился необходимой базой, на которой выросло столь интересное явление, как конструктивизм. Со студенческой скамьи зародилось сотрудничество с видными впоследствии архитекторами Л.М. Тверским и Д.П. Бурышкиным. Легко заметить, что Троцкого привлекает героическое и романтическое начало в искусстве, в творчестве мастеров прошлого. Так, проект крематория явно навеян гравюрами Пиранези. Даже если бы Троцкий не построил ни одного здания, о нем можно было бы говорить как о своеобразном художнике, основываясь на его многочисленных конкурсных проектах дворцов для рабочих, общественных бань-терм, спортивных сооружений, жилых домов и других сооружений. В этих проектах можно увидеть индивидуальные качества, свойственные работам Троцкого, и то, что было свойственно эпохе в целом, – тяготение к торжественной приподнятости образов, к монументальной классике.

Счастливое совпадение: устремления молодого архитектора совпадали с требованиями времени. Его привлекало решение больших градостроительных задач, с этим связаны конкурсные проекты планировки и застройки районов Путиловского завода, острова Декабристов, жилых кварталов на Петроградской стороне, сельских домов и комплексов. Все конкурсные проекты Троцкого были премированы, и он приобрел известность именно благодаря этим проектам и стал в ряд виднейших архитекторов Петрограда—Ленинграда. Может быть, без этих оставшихся на бумаге замыслов не было бы и последующих построенных зданий.

Между проектами и постройками Троцкого есть общее: все они становились событиями архитектурной и общественной жизни, вызывали дискуссии. Привлекала в нем широта кругозора, эрудиция и… стремление поделиться, сделать свои мысли общим достоянием. Он был общественным деятелем по своей природе, и чрезвычайно отзывчивым, доброжелательным – все необходимые качества подлинного лидера; к нему тянулись, а не шли по принуждению.

Уже в 1921 году Ной Абрамович стал преподавать в Академии художеств. И наконец началась большая работа в области промышленного проектирования – в 1924 году он совместно с В.А. Щуко и В.Г. Гельфрейхом проектировал понижающие подстанции Волховской ГЭС на ул. Ленина, 4, и на Большом Сампсониевском пр., 16. Их строгие, даже аскетические формы очень характерны для того времени. Еще одна подстанция была построена на Полюстровском проспекте. Далее следовали конкурсный проект Дворца труда в Москве (1-я премия) – инициатором сооружения этих зданий был С.М. Киров, к которому очень тепло относился Троцкий. По рассказам ветеранов, Киров едва ли не больше всех зодчих ценил Троцкого. Дворец труда был задуман с большим вдохновением, он мог бы стать программным произведением Троцкого и всей молодой советской архитектуры, памятником новой эпохи, равного которому не было бы в предреволюционной практике. Здесь было необычным все: необыкновенная цельность и мощь образа, фантазия и логика, динамика, осмысление конструктивной основы (конструкции не замаскированы), наконец, незаурядное художественное исполнение. В этот проект автор вложил много живого чувства, много страсти. Нельзя не вспомнить великих мастеров Возрождения – многое роднит с ними Троцкого.

Новая Россия еще не могла позволить себе осуществление столь грандиозных проектов. В этом же проекте можно видеть почти все основные качества, присущие построенным зданиям Троцкого. Это совершенно зрелое произведение ярко выраженного творческого почерка. У Троцкого везде свое, личное отношение к форме, плоскости, объему, независимо от стилевых характеристик. Здесь много сложных элементов, но это не эклектика, непримиримым противником которой был автор. Это работа Мастера, вдохновленного именно своим временем, это классика, но именно классика Троцкого, а не мелочная, дробная и часто несуразная классика начала века. Т.Э. Суздалева, лучше других сумевшая рассказать о зодчем, удачно применила к его творчеству определение «символический романтизм».

Читатели, очевидно, вправе спросить, почему же эти проекты, для которых исследователи не жалеют громких слов, так и остались на бумаге? Причин было немало, но главная – недостаточная материально-техническая база. Вот почему так неважно выглядят многие здания 1920-х годов, столь эффектные на чертежах. И тем не менее эти конкурсные проекты много дали для выработки новых типов зданий, новых форм. Ленинградских зодчих, в первую очередь Троцкого, узнали и оценили за рубежом.

В 1923 году Н.А. Троцкий стал профессором Академии художеств – ему было только 28 лет. Архитектор и педагог А.К. Барутчев имел основание назвать его «знаменем молодости и символом будущего советского зодчества». Но и став профессором и «символом», зодчий не изменился, оставаясь таким же сердечным и близким, в нем не было самодовольства, спеси. Сегодня уже мало кто знает о его постоянном, порой даже изнуряющем недовольстве собой, своими проектами, и в этом не было рисовки. Когда начинали строить здание по его проекту, он придирчиво искал и находил в нем недостатки. Его творчество рождалось в обстановке борьбы направлений, в дискуссиях, принимавших острый характер. Такого почти не было на рубеже XIX–XX веков. Академизм, имевший вековые корни, самодовольный, считавший себя непогрешимым, не желал уходить с насиженных позиций. Каждая противоборствующая группа имела темпераментных и ярких лидеров. Появились творческие мастерские. Вскоре Троцкий переходит от «символического романтизма» к конструктивизму – этот стиль на некоторое время обеспечил нашей архитектуре одно из самых первых (если не первое) мест в Европе. В новых формах Троцкий выполнил проект театра-клуба. Интересен был его проект Московско-Нарвского Дворца культуры, но был осуществлен проект Гегелло (Дворец культуры им. А.М. Горького).

Самостоятельный интерес представляют живописные по манере исполнения, почти ренессансной мощи проекты 1920-х годов. Некоторые из них представляются даже фантастическими, но и в этом – дух времени. Троцкий с большим размахом и вдохновением проектировал жилой квартал в стиле конструктивизма для г. Иванова (1926 г.), участвовал в конкурсе на проект Днепрогэса. Необыкновенно интересен осуществленный и, к счастью, сохранившийся поселок и стекольный завод в Вологодской области (пос. Чагода). История его проектирования и строительства (1926–1929 гг.) проанализирована Т.Э. Суздалевой. Это выдающийся пример градостроительства, здесь было найдено разумное сочетание промышленной и жилой зон. Сам автор, который редко бывал доволен своими постройками, ценил эту работу. Думается, что и сегодня проектировщики, занятые вопросами малоэтажного деревянного домостроения, могли бы почерпнуть для себя немало полезного в этом комплексе.

Как и многие современники, Троцкий увлеченно работал над проектами памятников, выполняемых по плану монументальной пропаганды. В некоторых преобладало архитектурное начало, в других он сотрудничал с видными архитекторами, ваятелями, художниками. Однако, отдавая должное этим интересным поискам, надо признать, что в 1960—1980-х годах монументальная скульптура пошла иными путями и добилась больших результатов.

Необходимо сказать, что проекты Троцкого (конкурсные, выполненные в формах конструктивизма и других стилевых направлениях) было бы целесообразно издать в виде альбома, быть может вместе с работами его коллег и единомышленников. Это было бы захватывающе интересно, актуально и поучительно. Ведь до сих пор изучают же во всем мире гениальные фантазии Пиранези и других зодчих, которые почти ничего не построили. Здесь же конкурсные проекты непосредственно предшествовали реальному проектированию.

Вернемся снова к конструктивизму Троцкого. В нем несомненно больше лиризма и эмоционального начала, чем у современников, например у Бурышкина. Троцкому был органически чужд формализм, доктринерство. Двигаясь в своих поисках вперед, он старался не утрачивать ничего из ранее приобретенного, в значительной степени обгоняя свое время. Очевидно, не был случайным интерес к советскому искусству той поры на Западе, и среди объектов этого интереса было и творчество Троцкого.

Большой дом. Литейный проспект, д. 4

Кипучую творческую деятельность он успешно совмещал с преподаванием в Академии художеств и Институте гражданских инженеров, но в 1930 году архитектурный факультет Академии передали в Институт коммунального строительства, и зодчий сосредоточился на проектной работе. 1930 год стал для него знаменательным. В разных районах города по его проектам строятся четыре крупнейших здания: Дом Советов Кировского района, Василеостровский Дворец культуры, комплекс мясокомбината, Большой дом на Литейном проспекте. Четыре программных произведения, каждое из которых вызвало большой общественный, а не только профессиональный интерес. Ради всего этого, как говорил Маяковский, «и жить стоило, и работать стоило».

Дворец культуры имени В.В. Куйбышева в Самаре. Проект Н.А. Троцкого, главный архитектор Н.Д. Каценелебоген. 1936–1938 гг.

Монументальный Большой дом (здание Государственного политического управления) был возведен по инициативе С.М. Кирова в 1930–1933 годах на территории сожженного и позднее разобранного Окружного суда – бывшего старого Арсенала (Литейный пр., 4). Об этом грандиозном здании сказано много разных, даже взаимоисключающих слов, поэтому стоит прислушаться к мнению самого Троцкого: «Этот дом считаю первым памятником новой эпохи архитектуры. Если там осталось в большом количестве стекло, то в общей концепции симметрии, в простой лаконичной форме силуэта, трактовке стен как кирпичных столбов и окон как проемов, мне кажется, наметился один из первых памятников нового направления, основанного на классических формах. Я отношу здание НКВД к первой работе моей по новому пути в области искания монументальной архитектуры настоящего советского стиля». Соавторами Троцкого были А.И. Гегелло и А.А. Оль, работавшие в основном над планировкой и внутренней отделкой, большое участие в архитектурных и инженерных работах принимали Л.П. Шишко, Н.Е. Лансере, И.Ф. Безпалов и ряд других мастеров. Основной мотив главного фасада – стройные пилоны и окна. Мощный нижний этаж облицован красным гранитом. Особенно удачны высокие угловые башни, вместе с другими объемами образующие выразительную композицию. Оценка, данная Троцким, представляется верной – здание, решительно отличающееся от всех соседних зданий, вписалось в панораму невских набережных, внесло в нее новый акцент, а самое главное – не стало диссонансом. В этом сооружении есть чеканность формы, волевая собранность, которые привлекли даже такого, казалось бы, давно сложившегося художника-графика, как А.П. Остроумову-Лебедеву. Этого замечательного мастера ценят в основном за «мирискуснические» работы раннего периода, а как превосходны ее листы 1920—1930-х годов! В них ее художественный язык становится более энергичным и живописным, она изображает новостройки города, и это – живое свидетельство жизненности образов, созданных Троцким и его товарищами. Ни один художник не станет изображать заурядную архитектуру как самоцель (иные задачи у иллюстраторов). Троцкий и сам был отличным художником, не случайно его знакомство с крупнейшим ленинградским живописцем и графиком А.Н. Самохваловым, решавшим в своем творчестве сходные задачи. Они оба были романтиками.

Новая архитектура захватила не только Остроумову-Лебедеву, многие художники сначала с любопытством, а затем и с интересом вглядываются в изменяющийся ландшафт города. Как жаль, что сегодня почти нет этого взаимного интереса, равно необходимого и зодчим, и художникам.

Дом № 4 на Литейном является первым значительным примером творчески примененных классических мотивов – ничего даже отдаленно подобного мы не встретим в неоклассике начала века. Ученическими и наивными выглядят по сравнению с этим общественным сооружением попытки подражать внешним приемам классиков XIX века. В этом здании Троцкий и его соавторы дают всем нам убедительный пример творческого подхода к освоению исторического наследия. Можно было бы немало рассказать об отделке дома – она необыкновенно высокого качества. В оформлении помещений применены гранит, мрамор и даже камень с закрытых кладбищ.

Дом Советов

Зданием совершенно нового типа явился и Дом Советов Кировского района на пр. Стачек, 18. До революции здесь была типичная рабочая окраина, район, прославившийся запущенностью и антисанитарными условиями. В 1920 году Н.А. Троцкий и Л.М. Тверской одержали победу в конкурсе на планировку этого района. Проект был поистине грандиозным: зодчие предусматривали создание новой сетки улиц, зеленого пояса вокруг промзоны и общественного центра. В 1924 году Л.А. Ильин составил новый проект, который и был положен в основу реконструкции района. Он предложил создать две новые площади (будущие площади Стачек и Кировская), соединив их улицей (проспект Стачек). Так была создана новая и чрезвычайно выразительная композиция, в которой одно из главных мест заняли два произведения Троцкого. Инициатором строительства Дома районного Совета выступил Президиум Ленсовета, а в октябре состоялась закладка здания. Троцкий предусмотрел и большую площадь перед зданием для общественных мероприятий. Здание поставлено на одной оси с Нарвскими триумфальными воротами, которые всеми создателями новой ансамблевой системы единодушно рассматривались как главное звено всей композиции. Можно сказать, что в результате этих грандиозных работ относительно небольшое произведение Кваренги—Стасова решительно выиграло, усилилась его роль и звучание в пространстве. Любопытно суждение о здании Троцкого в книге «Памятники архитектуры Ленинграда», оно поддерживается многими историками архитектуры: «Несмотря на удачное композиционное и архитектурное решение, Троцкому не удалось соразмерить здание по отношению к большому пространству площади. Дальнейшая обстройка площади не внесла необходимых коррективов». С этой оценкой можно было бы согласиться, здание могло бы быть крупнее, но в таком случае уважаемые историки архитектуры упрекнули бы автора в гигантомании.

Проект административного здания на Литейном проспекте

Очевидно, Троцкий думал не только о пространстве данной площади, но и о масштабе всей окружающей застройки. Впрочем, здесь правомочны различные мнения, и думается, что совсем неплохо, что здание дает пищу для размышлений, не оставляя равнодушными и знатоков, и горожан. Зато как легко узнается почерк мастера, знакомый нам по конкурсным проектам и другим работам, как хороша горделиво взнесенная 50-метровая башня, придающая зданию экспрессию. Отдельные, крепко спаянные объемы включили в себя множество учреждений различного назначения. Интересно рассматривать здание с разных точек, находя все новые и новые сочетания форм и линий, объемов и плоскостей, в использовании сочетаний стены и стекла, фактуры и цвета – отражение новой эстетики. Интерьеры были разработаны также в соответствии с обликом здания. Характерно для Троцкого выявление роли конструкций в интерьерах. Так, в перекрытии хорошо читается конструкция железобетонных балок. Они поддерживаются скругленными пилонами, облицованными каменной мозаикой. В переписке Троцкого мы постоянно встречаемся с его повышенным интересом к строительным, отделочным, конструкционным материалам, к выявлению их специфических свойств. Архитектор, всегда осуществлявший авторский надзор, был в этих случаях очень внимательным и даже придирчивым, особенно если в отделке допускались отклонения от проекта. Большое значение он придавал фактуре стены, и действительно, значительная доля впечатления, производимого этим зданием, объясняется тем, что по инициативе автора проекта фасады были покрыты цементной штукатуркой с мраморной крошкой, в которую был добавлен серо-красный пигмент. И здесь можно поучиться у мастера, как усиливать художественное впечатление от здания, не прибегая к фальшивому декору. Строительство завершилось в 1934 году, через год рядом было возведено здание с залом заседаний, который в 1958 году был превращен в кинотеатр «Прогресс» по проекту архитекторов В.В. Хазанова и Л.А. Панкратовой.

Однако с постройкой Дома Советов формирование площади не было завершено, и Троцкий это понимал. Огромная площадь казалась пустынной. В 1935 году объявляется всесоюзный конкурс на памятник С.М. Кирову, который наметили установить на этой площади. Процесс проектирования был долгим и сложным, но в конце концов был выбран проект скульптора Н.В. Томского и Троцкого. Работа над памятником продолжалась в течение пяти месяцев, 6 декабря 1938 года состоялось его торжественное открытие. Руководство Ленсовета вполне резонно предложило ориентировать фигуру Кирова не к Нарвским воротам, а в сторону Кировского завода. Троцкий с этим согласился, но для этого пришлось несколько изменить постамент и конфигурацию треугольной площади. Памятник Кирову – один из очень немногих примеров органического единства скульптуры и архитектуры. Зодчий и ваятель работали в полном согласии. Задача осложнялась еще и тем, что очень трудно создать выразительное пластическое решение фигуры в весьма прозаической современной одежде – до сих пор привычнее было иметь дело с римскими тогами и прочими атрибутами прошлого. Можно только удивляться мастерству Томского и градостроительному чутью зодчего, создавших необычайно цельное, без ложного пафоса произведение, которое сегодня специалисты (даже те, кто вообще не признает советское искусство) ставят в десятку лучших памятников нашего города, и думается, это справедливо. Отдавая должное многим нашим монументам, нужно признать, что очень немногие из них столь органично и динамично вписаны в пространство площади. Его высота более 15 м, высота фигуры более 7 м. Поистине великолепен постамент из полированного темно-зеленого гранита, по периметру которого установлены четыре бронзовых барельефа. Среди ваятелей, помогавших Томскому, были прославленные впоследствии авторы Пискаревского мемориала В.В. Исаева и Р.К. Таурит. Открытие памятника было радостным событием для Троцкого. Вот что он написал своему коллеге, архитектору Н.Д. Каценеленбогену, работавшему в то время в Куйбышеве: «Памятник, по-моему, хорош, и, пожалуй, лучший из того, что сделано за годы революции».

Уже после войны архитекторы В.А. Каменский и Ю.Я. Мачерет построили на площади жилой дом для рабочих Кировского завода (Троцкий также думал об этом), который стал хорошим фоном для памятника.

Наконец, еще одно очень крупное произведение тех лет – Василеостровский Дворец культуры в конце Большого проспекта, на бывшем Смоленском поле, построенный в 1930–1937 годах совместно с архитектором С.Н. Казаком на основе премированного конкурсного проекта. Это было наряду с Дворцом культуры им. А.М. Горького крупнейшее в стране здание подобного назначения, несравненно более сложное и выразительное по своей объемно-планировочной структуре, нежели все прежние Народные дома. Монументальное сооружение обращено к магистрали и в сад. В долгом и трудном процессе проектирования Троцкий, по своему обыкновению, вносил изменения – ведь в этой не имевшей аналогов работе невозможно было все сразу предусмотреть, сама жизнь ставила множество задач. Для Троцкого здесь была его стихия, он с головой уходил в работу и отныне до конца строительства жил новым объектом. В процессе строительства дворца был укрупнен масштаб деталей, появились декоративные элементы, которых не было в первоначальном варианте, элементы ордерной композиции, различные структуры. Удивительнее всего то, что соединение элементов конструктивизма и классики не привело к, казалось бы, неизбежной эклектике. В этом сооружении много экспрессивности, как точно отметил главный архитектор города Л.А. Ильин, чрезвычайно заинтересованно следивший за эволюцией творчества зодчего. Здание отличают ступенчатый силуэт, динамика объемов, башня, использование гранита и бетона. Образ сооружения отличается от созданного А.И. Гегелло и Д.Л. Кричевским Дворца культуры имени А.М. Горького. Два почерка, два незаурядных решения – свидетельство зрелости нашей архитектуры, за короткий срок нашедшей свое неповторимое лицо. В интерьерах – ясность, четкость, широта планировочного замысла. Однако автор был неудовлетворен вынужденными отступлениями от проекта, ему не удалось осуществить все задуманное.

Комплекс зданий мясокомбината

В 1930–1933 годах по проекту Н.А. Троцкого в сотрудничестве с Р.Я. Зеликманом, Б.П. Светлицким и инженером Г.М. Алексеевым был построен комплекс мясокомбината – одно из ярких произведений промышленной архитектуры нашего города. Руководством страны было намечено строительство около 60 подобных комплексов для решения проблемы мясоснабжения. Ленинградский комбинат строили без привлечения иностранных специалистов. Комплекс был заложен летом 1931 года на участке между железнодорожной веткой, Пулковским и Московским шоссе. В высшей степени интересно высказанное Троцким мнение о промышленной архитектуре как особой области зодчества: «Специфичность архитектурного образа промышленного сооружения бесспорна и является результатом не только происходящего в нем технологического процесса, не только следствием своеобразия конструкций, в нем применяемых, но и находится в тесной зависимости и в связи с тем окружением, с теми климатическими, ландшафтными и архитектурными условиями, в которых оно возводится. То же назначение здания по-разному должно разрешиться в условиях городской застройки, свободного участка или перспективы большой реки. В первом случае архитектура промышленного здания в известной степени подчиняется архитектуре здания гражданских сооружений, в окружении которых она находится. По-иному решаются промышленные здания на свободном участке. Здесь специфика промышленного здания развертывается совершенно свободно и сама создает и задает характер окружающей застройки. В своеобразные условия поставлены здания, на которые открыты широкие перспективы, например с воды, как портовые сооружения, гидроэлектростанции и т. д. В этих условиях большую роль играет силуэт здания, общее расположение крупно члененных объемов, отсутствие мелких деталей и т. д.». Это целая программа, с исчерпывающей полнотой разъясняющая существо целой области проектирования. Здесь не устарело ни одно слово, и это выступление не нуждается в комментариях. Комплекс комбината был заложен в 1931 году на Московском шоссе, 13, и построен методом «народной стройки» всего за 13 месяцев (окончательно работы завершены в 1935 г.). Все, о чем говорил зодчий, он стремился воплотить в этом сооружении. Снова легко узнается почерк мастера, в частности в высокой (42 м) динамичной башне, состоящей из двух великолепно скомпонованных объемов. В ней имеется лестничная клетка и лифт. Все основные конструкции сооружения – из монолитного железобетона. В 1937 году здание мясокомбината получило Гран-при, диплом и большую золотую медаль на международной выставке в Париже – за архитектуру и конструкции. Так промышленная архитектура новой России державным шагом вошла в общеевропейскую культуру. О комплексе мясокомбината, как и о других произведениях Н.А. Троцкого, можно было бы издать отдельную брошюру с анализом конструктивного решения, представляющего специальный интерес. Зодчий, как и всегда, тщательно вникал в суть технологического процесса, во все детали конструктивных решений – это был необыкновенно пытливый, жадный до новых знаний, неугомонный человек. Меньше всего он был «фасадным архитектором».

Проект здания Василеостровского дворца культуры

Н.А. Троцкий много раз говорил о воспитывающей роли классического Петербурга для творчества зодчих. В Москве роль старого города ощущалась гораздо слабее, что, с одной стороны, давало больше творческой свободы зодчим, с другой – лишало новую Москву петербургской цельности и законченности. Общим было стремление к «героическому монументализму», совершенно напрасно осуждаемому ныне некоторыми историками за помпезность. Помпезность была присуща архитектуре во все времена, псевдомонументальные сооружения 1930-х годах – это «издержки производства», которые в зодчестве, к великому сожалению, более наглядны, чем в других искусствах. Троцкий был убежден в том, что монументальность присуща его времени, в начале века она не имела убедительных оснований. Завершая разговор о ряде его общественных зданий, отметим особую, почти скульптурную мощь их форм, контрасты вертикалей и горизонталей и, в конечном итоге, их жизнеутверждающий характер, соответствовавший характеру самого зодчего. Впрочем, не следует думать, что он был баловнем судьбы – при строительстве каждого объекта возникало множество непредвиденных трудностей, отнимавших много сил и нервов. Он обычно не жаловался, но в письмах наиболее близким духовно людям (Николаю Давыдовичу Каценеленбогену, зодчему старшего поколения, с которым он сотрудничал) прорывались порой ноты усталости, одиночества, непонимания. Не забудем, что он был молод, а ответственность за одновременное строительство нескольких объектов была чрезвычайно велика. Повторим еще раз, что было в нем нечто от мастеров Ренессанса – те же горение, любовь к жизни, несмотря ни на что, как мы увидим на примере проектирования и строительства главного произведения зодчего – Дома Советов на Московском пр., 212.

Дворец культуры имени С.М. Кирова

В 1930 году был разработан эскизный проект генплана Ленинграда, а в 1935–1937 годах – новый, откорректированный, который был утвержден. Его авторами были видные градостроители Л.А. Ильин и В.А. Витман. Основное внимание уделялось Московскому району, куда намечалось перенести административный центр города. Несмотря на спорность этой идеи, она оказала огромное положительное воздействие на формирование нового по существу района, уже до войны ставшего одним из лучших в городе. Положительным было освоение больших незастроенных или плохо организованных территорий. Московская площадь, на которой предполагалось возвести главное административное здание города, стала центральным элементом объемно-планировочной структуры района. Право на проектирование Дома Советов Троцкий завоевал, победив в конкурсе 1936 года, объявленном Ленсоветом. Сотрудниками зодчего были Л.М. Тверской, Я.О. Свирский, Я.Н. Лукин, ряд видных инженеров и скульпторов. Процесс проектирования, строительства и внутренней отделки был необыкновенно сложным и потребовал от автора предельного напряжения сил. Сложность заключалась еще и в том, что одновременно архитектор проектировал множество других зданий, о которых речь пойдет ниже. Троцкий предусмотрел не только решение самого здания, но и градостроительное преобразование территории с учетом предполагаемых здесь массовых празднеств.

Московская площадь. Дом Советов

Эти работы были завершены уже после войны. Грандиозные масштабы осуществленных Троцким и его коллегами работ впервые выявились в 1994 году, когда было проведено тщательное обследование здания. Здесь, пожалуй, впервые, и не только в нашем городе, но и в стране, с такой убедительностью были сплавлены уроки конструктивизма и творчески освоенного классического наследия. Троцкий целеустремленно и последовательно направил все усилия своего коллектива именно на создание художественного образа общественного здания нового типа, который мог бы стать символом эпохи. Здание отличает мощная пластика, большой ордер, крупные выразительные детали. Вот мнение крупного архитектора Я.О. Рубанчика, современника Троцкого: «Здание воспринимается как яркое индивидуальное творение, проникнутое чертами подлинного новаторства и лишенное всякого привкуса ученого доктринерства». В то же время классицизм Троцкого продолжает на более высоком уровне поиски зодчих 1910-х годов, убеждая в том, что «провалов» и перерывов, за исключением лет Гражданской войны, в зодчестве не было и всю архитектуру нашего города можно рассматривать как единый, хотя и невероятно сложный и противоречивый процесс.

В те же годы в Куйбышеве строился Дворец культуры по проекту Н.Д. Каценеленбогена, в недавнем прошлом видного мастера петербургского модерна и неоклассицизма. Автором фасадов был Троцкий, живо интересовавшийся ходом работ и старавшийся, несмотря на крайнюю занятость, вникать даже в мельчайшие детали работ. Самое интересное в его письмах коллеге – это чувство ответственности за объект, в котором он считал себя лишь «скромным» соавтором. В его многочисленных замечаниях – бесконечная деликатность, внимательность в сочетании с требовательностью. Точно так же шла работа и над ленинградским Домом Советов – проектирование осуществлялось одновременно со строительством. На ходу шла корректировка общей композиции, функционального зонирования корпусов, внутренней планировки, деталей фасадов и многого другого.

Поборник железобетона, Троцкий применил здесь конструктивную систему с железобетонным каркасом. Вместо внутренних продольных стен создана система колонн с перегородками и каналами для инженерных коммуникаций. Необыкновенно разнообразны приемы внутренней отделки, где Троцкий предвосхитил поиски зодчих послевоенного Ленинграда. Как торжественная ода воспринимается зал – амфитеатр на три тысячи мест и двухъярусное фойе. Каждая эпоха, связанная с коренными общественными преобразованиями, создает «большой стиль» (вспомним наполеоновский ампир). Эта же тенденция характеризует и отечественную культуру 1930-х, а затем 1950-х годов. Слова самого Троцкого опровергают модные ныне представления о якобы навязываемых свыше требованиях к художникам: «Хочется внести больше „Театральности“, „пафоса“, более насыщенной „фактуры“ и более необычных деталей и, может быть, элементов, выражающих „культуру“ в ее многообразии и доступности массам». Это снова программа, подобно вышеприведенным высказываниям зодчего. Ему важно дать образ «парадно-импозантного», но в то же время не холодного, а соразмерного человеку здания, современного и не слишком классичного. В письмах 1937 года архитектор сетует на низкие темпы строительства, одновременно придирчиво спрашивая у своего куйбышевского соавтора, как выполняются переплеты и наличники в местном Доме культуры. Чрезвычайно интересно узнать об излюбленной теме Троцкого. Оказывается, более всего его тянуло к промышленному зодчеству. Кроме мясокомбината он построил здание котельной 2-й ГЭС на Новгородской улице, с 30-метровыми выступающими опорами, к великому сожалению утратившей первоначальный облик после перестроек.

Промышленная архитектура привлекала архитектора масштабностью и возможностью новых поисков.

Однако строительство Дома Советов не давало возможности для промышленного проектирования – эта область творчества требовала полной отдачи. И Троцкий постоянно сетовал: «Строительство идет довольно медленно и не удовлетворяет моему авторскому нетерпению». 24 апреля 1938 года он сообщает, что «сняли всю скульптуру на фасаде и, таким образом, обезобразили здание. Я очень огорчен, но ничего добиться не могу – сейчас полоса „борьбы с излишествами“ и, кроме того, очень возросла смета». Как уже говорилось, Троцкий достаточно критически относился к себе и был органически чужд тщеславия, но цену себе, конечно, знал (вспомним хотя бы мнение о памятнике Кирову), и его больше всего огорчали зависть, злоба и необоснованная критика со стороны некоторых коллег (он не называет имен): «Меня, что называется, сровняли с землей». Ругали его и в «Архитектурной газете», но отношение ленинградских коллег и городского руководства Троцкий называет доброжелательным и прибавляет: «За битого двух небитых дают». В июле 1938 года он пишет об ускорении темпов строительства, с этого времени он не только целые дни на стройке, но иногда даже ночует там. Радостный период – отделка интерьеров, и тут он сожалеет, что нет в Ленинграде Николая Давыдовича, имевшего большой опыт подобных работ еще с дореволюционных времен: «Работа очень большая, интересная, и мне, по правде сказать, одному очень трудно, а опытных людей нет. Ваши знания и опыт были бы незаменимы. Фасад в центральной части совершенно изменен. Вход подчеркнут целым порталом полированного гранита, но не знаю, к лучшему ли это?!». Это сомнения художника, мастера, его обычная неудовлетворенность. Неприятностей было, по-видимому, много, а в разгар лета 1939 года Троцкий, чтобы полностью сосредоточиться на Доме Советов, был вынужден отказаться от других работ. 8 июля он пишет о завершении наружной отделки, скульптурных работ: «… к зиме надеюсь видеть фасад в приличном виде». Одновременно он руководит внутренней отделкой, жалуясь на трудности с акустикой, в которой его коллеги «плавают».

Несмотря на полную занятость, архитектор выкраивал время для проектирования памятников и даже мостов, находя в этом особое удовлетворение. Сохранился его путепровод через проспект Стачек. Наконец 8 ноября 1939 года были сняты леса с самого «многострадального» объекта мастера – Дома Советов, что было радостным событием для всех участников стройки. Троцкий надеялся, что дальше все пойдет быстро, но в апреле 1940 года пишет: «Моя постройка закисла и перешла в хроническое состояние, что очень грустно». Тяжелое настроение усугублялось усложнившимися отношениями с коллегами, неудачной, по его словам, личной жизнью, непониманием в семье. Но все это лишь в письмах, а для окружающих это был жизнерадостный, красивый, обаятельный человек, у которого все, казалось, шло гладко и благополучно. Дом Советов, самый «многострадальный» объект зодчего, был завершен в 1941 году, уже после его кончины.

Как бы ни был велик труд по созданию этого гигантского здания, им далеко не ограничивалась работа автора по преобразованию Московского района. Троцкий и его ближайшие коллеги по существу определили масштаб застройки и архитектурно-художественный образ Московского проспекта и прилегающих кварталов и улиц – об этом много и увлекательно рассказывал сотрудничавший с Троцким в годы своей молодости автор СКК им. В.И. Ленина И.М. Чайко. Под руководством Троцкого был создан квартал между улицами Севастьянова, Кузнецовской и Благодатной. На Московский проспект выходят дома №№ 182, 184, 186, построенные в монументальных классических формах. На противоположной стороне – дом № 153. Эти дома в основном были завершены после войны. Можно утверждать, что трудами Троцкого, его коллег и помощников была сделана удачная попытка создать целостный ансамбль протяженной городской магистрали, и, к чести зодчих послевоенного времени, они достойно завершили ее формирование. Можно сколько угодно спорить о достоинствах отдельных элементов декоративного убранства фасадов, оно действительно неравноценно по своим достоинствам, но бесспорно одно: Московский проспект – памятник градостроительного искусства, где каждый архитектор, начиная с Троцкого, ощущал себя участником большого коллектива, создавшего фронт застройки столь большой протяженности. Ряд жилых домов был построен Троцким на площади Стачек. Ордерные элементы в них оправданы близостью Нарвских ворот.

Московский проспект, д. 184

С именем Троцкого связано проектирование и строительство ряда школ. Некоторые построены по проектам его младших коллег, пользовавшихся его дружескими (мэтром он не был и не желал быть) советами. Среди них школы в переулке Гривцова, на Крюковом канале, на Английском пр., 13, на улице Пархоменко… Проект школы на Английском проспекте (с А.С. Мартыновым, 1935–1936 гг.) повторен 18 раз! Много раз повторен проект школы на улице Пархоменко.

Здание школы на Площади Искусств

Он умел стимулировать творчество других, не подавляя и не утверждая себя как автора там, где было лишь его «скромное участие». Кстати говоря, подобная скромность – довольно редкое качество в архитектурной среде. Наиболее интересна школа, построенная Троцким на площади Искусств рядом с домом М.Ю. Виельгорского, на углу Инженерной улицы. Редкий случай: зодчий не стал проявлять свой творческий темперамент, как в других произведениях, чрезвычайно тактично и мягко вписавшись в ансамбль, созданный гением Росси. Соавтором мастера была видный архитектор Тамара Давыдовна Каценеленбоген, сестра Н.Д. Каценеленбогена, не раз сотрудничавшая с Троцким. Это здание прежде всего показывает широту творческого диапазона большого мастера.

У него было огромное количество учеников – и на стройке, и в Академии, где он преподавал, и в творческой мастерской. Он был прирожденным учителем: «Общение с молодежью и возможность передавать ей свои знания дают моральное удовлетворение». Он советует преподавать и Н.Д. Каценеленбогену, а когда тот выразил ему свое желание заняться еще и научной работой, Троцкий предложил ему подумать о возможной теме для диссертации: «О специфике промышленного строительства». Троцкий, кстати, едва ли не первым предлагал обобщить опыт многоэтажного жилого строительства Петербурга 1910-х гг. (недавнего модерна и неоклассицизма).

Ной Абрамович Троцкий был человеком яркого таланта, твердых убеждений, гражданином в полном смысле слова. Свой жизненный путь – всего 45 лет (он умер 19 ноября 1940 г. на операционном столе) прошел столь достойно, что стал символом ленинградской школы зодчества. Он жил на Большой Конюшенной ул., 15, в квартире 26, и был погребен на Волковском кладбище.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.