ХУДОЖНИКИ О ХУДОЖНИКАХ ЕВГЕНИИ КИБРИК о А. Н. САМОХВАЛОВЕ
ХУДОЖНИКИ О ХУДОЖНИКАХ
ЕВГЕНИИ КИБРИК о А. Н. САМОХВАЛОВЕ
Александр Николаевич Самохвалов — фигура особенная в нашем искусстве, и в первую очередь тем, что он один из немногих, кто создал первые образы новых, советских людей, не только запечатлев черты их внешности, но, больше того, воспев их, увековечив. Поэтическое и радостное, влюбленное восприятие новой, советской эпохи отличает все творчество Самохвалова.
Есть нечто общее в характере творчества Самохвалова и Дей-неки, прежде всего то, что новое в их искусстве не только в темах и сюжетах, но и в форме, отчетливо тяготеющей к монументальности, вернее, к значительности, передающей чувство людей революционной эпохи, захваченных сознанием исторической исключительности совершающегося на их глазах с их участием.
Особенным я называю Самохвалова и потому, что его художественная одаренность имеет универсальный характер, выходя даже за пределы многообразия форм изобразительного искусства, в которых он проявил себя широко и оригинально, создав удивительно много и в области станковой и монументальной живописи, и в книжной иллюстрации, и в театре, и в прикладном искусстве, и в скульптуре малых форм.
Он обладал и литературным даром в области художественной прозы и поэзии.
Может быть, именно эта универсальность натуры позволила ему создать свой стиль как некую оригинальную концепцию, естественно выражавшуюся во всем, что он делал: сразу узнаешь Самохвалова и в рисунке, и в живописи, и в пластике, и в декоративных мотивах — во всем, чего касалась творческая рука художника.
Так говорить можно только о большом художнике, оригинальном и сильном, поющем своим голосом.
Все живое имеет своих родителей, своих предков, историю своего происхождения, что полностью относится и к искусству. Эта интереснейшая книга, написанная самим художником, позволяет понять обстоятельства и историю его формирования и те импульсы, которые эти обстоятельства сообщили таланту будущего мастера.
Но определился мастер самостоятельно, и сейчас, когда мы легко можем увидеть все им сделанное и оценить его по достоинству, первое, что бросается в глаза, — именно художественная самостоятельность Самохвалова. Явление редкостное и драгоценное.
Таким он представлялся мне долгие годы нашей дружбы, таким вижу его и сейчас, мысленно оглядывая длинный ряд его произведений. Возникая, они всегда волновали новизной и жизненностью. Огромное впечатление производила выставка 1940 года в большом зале ленинградского Союза художников, где были показаны его картина "Появление В. И. Ленина на II Всероссийском съезде Советов" и масса превосходных этюдов к этой картине. Картина была в те дни настоящим художественным открытием, ибо это, пожалуй, первая или одна из первых картин на большую историко-революционную тему ярко-поэтического, романтического характера.
Это же ощущение встречи с чем-то новым и захватывающим сопровождало знакомство и с его знаменитой "Девушкой в футболке", и с его иллюстрациями к "Истории одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина, и с его серией "Метростроевок", и с его огромным панно для Всемирной выставки в Париже в 1937 году, и со многими другими его работами.
Т. Н. ЯБЛОНСКАЯ о Б. Н. ЯКОВЛЕВЕ
Посетители Третьяковской галереи, да и все ценители изобразительного искусства, помнят и любят одно из лучших произведений советской пейзажной живописи — картину "Транспорт налаживается" Бориса Николаевича Яковлева. Написанная на заре советского искусства — в 1923 году, картина и сегодня пленяет нас свежим поэтическим чувством, искренней радостью автора за первые удачи в преодолении страной послевоенной разрухи…
В последующие годы Борис Николаевич в результате многолетних творческих поездок по стране — на Урал, в Карелию, в Баку — создал несколько прекрасных серий нового жанра в советской живописи — индустриального пейзажа, явившись, по сути, его основателем. Написанные в трудных походных условиях, эти полотна полны истинного вдохновения и жизненной правды, они — яркое свидетельство героического, вдохновенного труда строителей первых пятилеток…
Одной из любимейших тем художника была Москва. Он писал ее бесконечное количество раз. Писал и ее сердце — Кремль и Красную площадь, писал ее улочки и дворики. Особенно трогает этюд Красной площади в горестный день похорон Владимира Ильича. Трепещут поникшие траурные знамена, напряженное волнение в рядах трудящихся, пришедших проститься с Ильичей.
Многие годы художник жил и работал в Подмосковье, в чудесных окрестностях Звенигорода, так полюбившихся в свое время певцам русской природы Саврасову и Левитану. Здесь, на берегу Москвы-реки, Яковлев написал ряд прекрасных лирических пейзажей…
Много и с увлечением работал Борис Николаевич и как маринист. На всех выставках художников-маринистов экспонировались его перламутровые гурзуфские пейзажи…
Блестяще окончив Московское училище живописи, ваяния и зодчества и получив в 1918 году премию имени Левитана за свой натюрморт и пейзаж, Борис Яковлев продолжал неустанно учиться, оттачивал свое профессиональное мастерство. "Необходима постоянная тренировка глаза и последовательность накопления навыков брать свежо и непосредственно", — говорил художник. В своей статье о "Цвете в живописи" он настойчиво проводил мысль, что только высокопрофессиональная живопись дает жизнь картине…
Меня всегда поражал в Борисе Николаевиче высокий профессионализм буквально во всем: как продуманно, удобно была оборудована его мастерская!..
В мастерской у Бориса Николаевича все было приспособлено для работы — никаких излишеств. Но зато как трогали в ней простые сухие цветы, привезенные из Михайловского…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.